Боевой робот Дуся

Вед Георгий

Но как вызвать в себе адреналиновую атаку? Ведь эмоций во мне никаких нет, я словно овощ перед разделкой. Слышал, что нужно думать в такие моменты о чём-то очень плохом. О том, что заставит тебя страдать и вызовет непреодолимое желание действовать.

Мысль о напарнице, как-то сама неожиданно поселилась в моей голове. Если её забрали тоже, то, что им может понадобиться от боевого робота? Ведь материалы и технологии, по которым он создан, гадятся им разве что для обучения своих детей в начальных классах.

Только искусственный интеллект и блок памяти боевого опыта! Всё остальное им ровным счётом без надобности.

В таком случае, они создают армию универсальных солдат, готовых всегда выполнить любой приказ. Не с ними ли мы только что столкнулись? Вычистят мне мозги, засунут их в киборга, и отправят его убивать тех, кто ещё остался на земле живой.

Ну, уж нет! Такого подарка я вам делать не собираюсь добровольно!

Я представил себе в деталях, как механические руки конвейера вскрывают корпус Дуси, словно консервную банку. Удаляют реактор, от греха подальше, что бы ни рванул ненароком. А затем достают из укромного места то, что всегда и делало боевого робота именно той самой Дусей, к которой я успел так быстро привязаться и даже привыкнуть.

Злость и отчаяние начинали делать своё дело. В итоге я смог пошевелить пальцами рук. Это меня окрылило и придало веры в то, что всё действительно может получиться, если очень захотеть.

Конвейерная лента с полками не спеша продвигалась вперёд. Времени у меня оставалось всё меньше. Скоро дойдёт и моя очередь.

Стоило только моим мыслям коснуться вопроса о том, как эти садисты безжалостно выпотрошат моё тело. А затем, тщательно прополоскав мои мозги, вставят их в киборга, как тут же оно воспротивилось такой перспективе. Адреналиновая атака в моей крови началась незамедлительно. Появились ощущения самого тела, и даже холод, связанный видимо с тем, что в этом огромном цеху было холодно.

Мышцы плохо слушались, суставы задеревенели. Сердце заколотилось, словно механический молот на заводе. В ушах зашумело, и по всему телу побежали колики. Появилась боль во всём теле, по которому словно бы каток проехал, а затем, развернувшись, сделал это снова.

Время моё заканчивалось, полка надомной опустела, и конвейер вновь пришёл в движение. Меня подняло чуть выше, и перед моим взором предстала невыносимая картина во всей своей ужасающей красе.

Всё это было похоже на скотобойню со всеми вытекающими последствиями и обстоятельствами. Огромные разделочные столы с кровотоками и ящиками для ненужных органов. Всё что для них имело ценность, тут же тщательно сохранялось и упаковывалось должным образом. Не стоит даже пытаться представить масштабы и точные подробности этого цеха смерти.

Превозмогая нечеловеческую слабость всего моего задеревеневшего тела, и сжав зубы что было сил, что бы ни проронить, ни звука, чего бы дальше не случилось, я ухватился синеющими от холода руками за край сетчатой полки и потянул его к себе.

Перед глазами поплыло от неимоверного усилия. Руки затряслись и нехотя потянули за собой всё тело. Жилы натянулись до предела, а вены на моих руках, сильно набухли и были готовы лопнуть в любую секунду.

Как только центр тяжести оказался за краем полки, тело моё соскользнуло вниз и упало на нижнюю полку. Таких внезапных ощущений и врагу не пожелаешь. Падение с высоты буквально одного метра, отразилось на мне так, словно бы я упал как минимум с третьего этажа. К тому же падать голышом, мне ещё как-то не приходилось раньше. Большую часть всех этих неприятностей обычно брал на себя боевой костюм пехотинца.

Но и это было не самым мерзким ощущением из всего выше сказанного. Меня угораздило упасть на голую женщину инопланетянку. Рожа у неё, надо сказать, просто ужасная, склизкая и холодная. А я к ней, можно сказать свалился прямо со всеми романтическими отношениями и страстью. Так сказать, вместо приветствия, сразу перешёл к поцелуям и объятиям.

Моё жаркое соитие с инопланетной расой продлилось не долго. Толи я успел так быстро к ней привыкнуть, что расставаться было жалко, толи другие перспективы мне были совсем не по душе, но наш любовный союз пришлось разорвать.

Перевалившись, очередной раз через край полки, я вновь упал вниз, но на этот раз тело было мужским. Не знаю, можно ли назвать это чувство отвращением, но чувство неловкости самой ситуации появилось во мне сразу же. Так что долго медлить с этим деломне стал и перевалился через край очередной полки вновь. Можно даже сказать – не попрощавшись с хорошим человеком, который так великодушно амортизировал моё падение своим телом.

Сколько мне ещё оставалось так кувыркаться с полки на полку, я так и не узнал. Обнаружив вместо меня пустое место, механические руки разом открыли все свои зоркие глаза и тут же занялись поисками.

Поиски длились не долго, подобных механических рук у конвейера оказалось гораздо больше чем хотелось бы. Появились они совсем с другой стороны и стащили моё вялое тело с очередной барышни пикантного телосложения.

Всё дальнейшее произошло очень быстро. Я оказался на разделочном столе, где механические руки быстро принялись за своё привычное дело. Это был тот самый момент, когда я сильно пожалел о том, что не остался в состоянии бесчувственного овоща, а затеял всю эту бессмысленную возню с псевдо побегом.

Боль была не выносимой и стремительной. Но травматический шок быстро сделал своё дело и отключил все функции моего организма разом, в том числе и мой гениальный мозг.

Моё сознание словно включилось. Разом и чётко, без каких либо загрузок или настроек. В голове было легко и просто, а главное, совершенно ничего не хотелось. Всё было безразлично. Эмоции отсутствовали, зато состояние всего тела было просто великолепным. Так хорошо, я себя ещё никогда не чувствовал.

Моё новое зрение просто поражало своими возможностями. Я мог легко рассмотреть всё что угодно на расстоянии десятка метров. Стоило только этого захотеть.

Странным было и то, что я точно знал расстояние до любого объекта. Множество не знакомых мне ранее символов проносилось перед моим зорким и теперь всемогущим взором, но я точно знал, что все они обозначают.

Не было не эйфории ни радости. Вообще ничего во мне больше не было. Я понятия не имел кто я, и что здесь сейчас делаю. И знать этого не хотел. Меня всё устраивало и менять что либо, я решительно не хотел.

Метрах в десяти от меня стоял ровный ряд воинов в светлых скафандрах. Их шлемы не имели смотровых стёкол и были немного вытянутыми вперёд. Я поднял свои руки и увидел длинные пальцы в прочных перчатках. Они были сильными и очень легко двигались, как и всё моё новое тело.