Боевой Топор [Искупление Путника]

Дуглас Сара

— Пой, Аксис, пой, — прошептал Веремунд, едва сдерживая набежавшие слезы.

Аксис продолжал петь. Он пел все звонче и звонче, сумев придать, казалось бы, непритязательной песенке новое торжественное звучание. Его лицо прояснилось, глаза заблестели.

Веремунд поднял голову, погрозил призраку кулаком.

— А тебе, Горгрил, пел отец эту песню?

Неожиданно сверху раздался протяжный, печальный, высокий звук, похожий на поминальный плач. Звук нарастал, становился громче и вдруг прорвался душераздирающим воплем, исторгнутым, казалось невыносимой

болью.

Призрак исчез, на его месте появилось обычное облако, однако ветер не стих, его порывы даже усилились.

— Огден, Аксис, поехали! — сказал Веремунд.

— Это не мой отец, — прошептал Аксис и дал шпоры коню.

Веремунд поскакал сзади. Осел Огдена, оставшись без седока, помчался вперед и вскоре скрылся из вида.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Ураган

Изнемогая от усталости, задыхаясь, топороносцы продолжали единоборство с ветром, дождем и мраком, гонимые одним безумным желанием: поскорее добраться до цепочки древних холмов. Однако земля раскисла, и теперь лошади еле плелись, скользя и спотыкаясь на каждом шагу. Дождь лил не переставая, ветер достиг ураганной силы. И даже у бывалых солдат, грязных и промокших до нитки, как и другие топороносцы, был перепуганный, затравленный вид, как у загнанного зверя, который слышит приближающийся лай гончих.

Фарадей, не менее грязная и промокшая, чем солдаты, продолжала путь в сопровождении Тимозела.

Но вот и холмы! Девушка остановилась, огляделась по сторонам.

— Тимозел, где мама?

Тимозел спешился.

— В этой сумятице ее не отыщешь. Фарадей, слезай с лошади. Нам надо найти укрытие.

— Мама! Где моя мама?

Тимозел поспешно подошел к девушке, взял ее обеими руками за талию, приподнял и поставил было на землю, когда ему на плечо прыгнула кошка. Тимозел потерял равновесие, и Фарадей вместе с Ир полетела в грязь. Лошадь шарахнулась в сторону, отбежала.

Ослепив глаза, ударила молния. Поднявшаяся на ноги Фарадей закричала от страха, но осталась целой и невредимой, а вот лошадь как подкошенная упала на землю. Тимозел подбежал, собираясь помочь ей встать, и в ужасе отшатнулся: тело лошади пронзило ледяное копье.

Воздух огласился пронзительным свистом: к земле летели новые копья, поражая топороносцев и лошадей.

— Фарадей, скорее к холму! У подветренной стороны можно спастись.

Тимозел схватил девушку за руку и повлек за собой, прокладывая путь между поверженными наземь топороносцами и непрестанно увертываясь от растерявшихся всадников и обезумевших лошадей.

Благополучно достичь холма Тимозелу не удалось. Проносившаяся мимо лошадь ударила его крупом в плечо, и он полетел на землю, увлекая за собой Фарадей.

Приподнявшись, девушка закричала: в нескольких шагах от себя она увидела Мерлион, пригвожденную к земле ледяным копьем. По ее щекам, словно слезы, стекали капли дождя. Фарадей поднялась, подошла, спотыкаясь и, разрыдавшись, упала на тело матери.

Тимозел замер от потрясения.

Он часто видел смерть на поле сражения, но ни разу не был так поражен, как теперь, глядя на бездыханное тело женщины, пронзенное поистине дьявольским невероятным оружием, и распростертую рядом с ней девушку, обезумевшую от безысходного горя.

Тимозел встрепенулся, когда услышал повелительный голос:

— Нельзя терять время. Этой женщине уже ничем не поможешь. Фарадей, дай мне руку.

Тимозел поднял голову. Перед ним стоял человек средних лет, по виду крестьянин. В руке он держал палку с металлическим набалдашником. Откуда он взялся?

— Горгрил разбушевался, — продолжил твердым голосом незнакомец. — Вы представляете для него хорошую цель. Надо уйти отсюда как можно скорее.

Фарадей приподняла голову, оглянулась.

— Джек, — прошептала она.

— Пойдемте, пойдемте, — ответил Джек, приподымая девушку за руку. — Ир, следуй за нами.

Видя, что девушка нисколько не удивилась появлению незнакомца, и даже знает его по имени, Тимозел не стал задавать вопросов и молча присоединился к Джеку и Фарадей.

Ледяные копья больше не сыпались, но дождь и ветер не утихали. Топороносцы спешили к подветренной стороне холмов.

Подойдя вместе с Тимозелом и Фарадей к ближайшему холму, у подножия которого уже толпилось несколько десятков солдат, Джек обратился к юноше:

— Тебе, молодой человек, лучше остаться с топороносцами, а мы с Фарадей пройдемся, поищем место, где девушка, не стыдясь посторонних глаз, сможет оплакать мать, — глаза Джека зажглись изумрудно-зеленым светом.

Тимозел покорно кивнул, впав в забытье. Когда он пришел в себя, Фарадей и Джек были еле видны. Юноша потряс головой. Как он мог отпустить девушку с незнакомцем? Подозрительный человек, может, даже колдун. Довел до беспамятства. Навредить беззащитной девушке ему и вовсе не составит труда. Рассудив таким образом, Тимозел побежал, бросившись вдогонку за видневшимися вдали Джеком и Фарадей.

Подойдя к последнему из холмов, Джек обнял Фарадей за плечи и, чувствуя, что творится в душе у девушки, только что потерявшей мать, спросил мягким голосом:

— Дорогая, ты помнишь данное тобой обещание? — Фарадей кивнула.

— Разрушитель натворил много бед, — продолжил Джек, похлопывая девушку по спине, — но нам не грех воспользоваться сложившейся ситуацией и отправиться в Горкентаун прямо сейчас. Аксис посчитает тебя убитой и не станет искать.

Фарадей возразила:

— Но я чувствую, Аксис любит меня. Если он посчитает меня убитой, то переживет потрясение.

— Любовь к тебе отвлекает Аксиса от его высокого предназначения. Будет лучше, если ты прямо сейчас отправишься к Борнхелду, — Джек перевел взгляд на кошку и похлопал себя по плечу. — Ир, влезай.

Оказавшись на плече Джека, Ир нетерпеливо произнесла:

— Поспешим!

Джек кивнул и снова взглянул на девушку.

— Фарадей, обхвати мой посох руками, он убережет тебя от опасности.