Боевой устав эльфа
Шрифт:
– Ко мне, этруск.
Стволов не заставил девушку ждать. Вблизи выяснилось, что эльфийское белье действительно изготовлено из тонкой кожи, прорезанной насквозь замысловатыми узорами. Как и в случае с обычным женским бельем, Федору сразу захотелось его стащить с хозяйки. Однако с этим следовало повременить – в руке у эльфийки был маленький тонкий нож, которым она царапала на камне какие-то значки. Черточки слабо светились.
– Комиссар Стволов по вашему приказанию прибыл! – доложил Федор. Все-таки Фундис – командир, хоть и женщина.
– Полезай в воду.
– Зачем? В смысле, далеко?
– Шагов
Федор быстро разделся до трусов и вошел в воду. Уже в паре шагов от берега глубина доходила до груди. Вода была теплой, в ней шныряли светящиеся рачки-бокоплавы и рыбья мелюзга, похожая на морских коньков. У рыбешек светились только жабры да глаза.
– Дно хорошее, – сообщил он. – Песчаное, с мелкой галькой.
– Превосходно. – Фундис положила нож, грациозно поднялась во весь рост. Замерла на несколько секунд, дав комиссару полюбоваться своим телом, без всплеска нырнула. Скользнула под водой светлой тенью и вынырнула почти на середине озерца. – Плыви ко мне.
Отточенным на курсах диверсантов ГРУ брассом Федор преодолел разделяющее их расстояние. Фундис висела в прозрачной воде, едва шевеля ногами и руками. Должно быть, все окрестные рачки прицепились к ее «купальнику», поэтому казалось, что грудь и бедра у девушки светятся.
– Я тебе нравлюсь, этруск? – спросила она.
– Очень! Только я не этруск.
– Неважно…
Маджаи ухватила Федора за бицепс, похвалила «какой крепкий!» и притянула к себе. Прижалась к нему всем телом. И вдруг лицо ее приняло расстроенное выражение. Она отпрянула, в глазах полыхнул гнев.
– В чем дело, человек? Ты болен? Или стар и немощен, а облик – только результат гоблинского шаманства? А может, предпочитаешь мужчин?
– Нет-нет, блистательная Фундис! Мне всего двадцать лет, и я обожаю женщин.
– Сейчас проверю, правдив ли ты. – Фундис снова прильнула к нему и страстно поцеловала в губы. Внутри у комиссара все как будто взорвалось от предвкушения… но снаружи опять ничего не шелохнулось!
– Дело плохо, – задумчиво сказала эльфийка, отодвинувшись от комиссара. – Твое сердце и впрямь стремится ко мне. И в то же время тело пренебрегает моей близостью. Это значит, тебя заколдовали. Так вот почему ты сказал эту глупость – «Ничего не обещаю». Заранее знал о неудаче!
Она переливчато рассмеялась, перевернулась на спину и медленно поплыла к берегу. Федор в панике погреб за ней, чтобы не оставаться посреди черной воды в одиночку.
– Ты можешь меня вылечить, госпожа Фундис?
– Надо точно узнать, какое заклятие было применено. А мне такое умение пока недоступно…
– Но ты же не только военачальник, но и послушница Ллот. Спроси совет у своей богини! – умоляюще сказал Федор. – Попроси Хино, в конце концов. Или Верховную жрицу, если у вас есть такая.
– Смеешься? Во-первых, Паучью Королеву мало интересуют проблемы импотентов… – Федор в досаде шлепнул по воде ладонью, но Фундис неумолимо продолжала: – А во-вторых, колдовство было применено явно гоблинское. Грубое и мерзкое, его даже рассеивать противно. Примерно как тебе собирать свежий черепаший навоз голыми руками. Верховная жрица на это не пойдет…
«Гоблинское колдовство! Неужели все из-за копья Либубу, на котором я поклялся Зийле в верности? – осенило Стволова. – Вот Наср, как же я сразу не догадался!.. Эх, надо было отказаться, знал же, что в Даггоше магия свирепствует. Сказал бы, что человечьи боги запрещают варварские обряды! А сейчас что делать?»
Фундис вылезла на берег, без малейшего стеснения сняла «купальник», надела легкий белый халатик. Потянулась, словно кошка, разложила белье для просушки на своем камне и уселась тут же. Увы, ничто на несчастного Стволова не действовало.
– Не печалься, этруск. Ты высокий, привлекательный и нравишься мне даже таким. Если завтра ваш командир провалит испытание, я готова выкупить тебя. Подруги в городе обзавидуются! Мои рабы неплохо живут. Бью и калечу редко, в жертву приношу еще реже… А там, откуда вы прибыли, у тебя были рабы? Расскажи о своей жизни.
Стволов вылез из воды, пристроился на соседнем камне и поведал командиру про Даггош, угрозу эльфийской кабалы и спасительную миссию золотоискателей за украденным драгметаллом. Его количество, правда, он на всякий случай снизил с сундука до котомки. Фундис слушала быль, словно сказку, порою сочувственно охая и восклицая «Да ты что!», «Вот паразиты!» и так далее.
– А что творится у вас? – спросил Федор, завершив повествование. – Мы в Срединном мире почти ничего не знаем о Подтеменье. В Верхнем знают побольше. Книжки даже про вас сочиняют. Но там всякую ерунду пишут. Будто у темных эльфов сплошное мракобесие: чернокнижники, жертвоприношения, матриархат…
Фундис внезапно вспылила. Вскочила, так что халат распахнулся и, взмахнув ножом, крикнула:
– Придержи язык, человек, или я его тебе отрежу! Матриархат – самый передовой общественный строй! А без кровавых обрядов не постичь главных тайн магии.
– Э-э-э… ну, я так и сказал. Это писаки из верхнего мира клевещут, но я их решительно осуждаю! Хочешь, назову несколько имен? Сейчас, только вспомню. – Никаких фамилий Стволов, разумеется, не знал, в памяти вертелась только одна – борзописца из контингента «небесных повязок», о котором упоминал Виалл. – Как бишь, его… Косынкин…
– Не трудись, – отмахнулась маджаи. – За свои преступления эти ничтожества рано или поздно ответят перед всемогущей Ллот.
Оказалось, что большинство дроу почитают именно эту богиню. Сразу после исхода из Срединного мира под ее покровительством в Подтеменье было принято учение о том, что женщины главнее мужчин. Сначала это распространялось только на духовную жизнь – в жрицы Ллот принимались лишь женщины. Но затем законы матриархата начали расширяться и на прочие сферы. В настоящее время мужчинам оставили пустячную магию вроде ветеринарной и сельскохозяйственной да последнее прибежище героев – воинское искусство. Но и там женщины, будучи выше и сильнее, их постепенно теснили. Изучившие науку войны жрицы и послушницы Паучьей Королевы нередко возглавляют отряды и армии дроу. Хотя обычно они старались держаться подальше от опасностей боя и отдавать приказы опытным командирам-мужчинам. Некоторых из бедолаг послушницы Ллот удерживают в узде благодаря магическим или физическим угрозам. А случается, даже помещают под полный магический контроль.