Боевой устав Гоблина
Шрифт:
– Обещаю вам, мои бесстрашные воины: в день победы каждый из вас получит сколько угодно жирных хухум из правительственного садка. И потом тоже.
– А ты, о великий вождь?! – вновь с фальшивым любопытством заорал Рож. – Неужели останешься голодным? Ведь наши желудки бездонны! Каждый может проглотить тысячу хухум-ржа.
Развеселившиеся гоблины принялись хлопать друг друга по животам, показывая, что и тысячи порций будет маловато.
Вместо Шамана, который в это время слезал с плеч уставших телохранителей, ответил тысячник Боксугр:
– Непобедимый командарм Хуру-Гезонс торжественно съест главную правительственную
– Но это еще не все! – объявил вставший на ноги Шаман. – Каждому из вас, мои бесстрашные воины, этим вечером будет выплачено повышенное жалованье. Целых сорок метикалов бумажными купюрами! И так – каждый вечер, до самой победы.
«И опять разумно, – отметил я. – Несмотря на туманную перспективу перекусить вкусными змеями, с разведки вернутся далеко не все. Пожалуй, только окончательные идиоты, не понимающие, что дела Освободительной армии плохи. А вот за денежками – большинство. Интересно, много ли у Шамана осталось валюты после разгрома сейфа? И где он ее хранит? Хотя, помнится, Зак что-то толковал про чемодан с золотом… Кстати, я бы на месте Шамана сейчас объявил, что изменников постигнет страшная кара».
Шаман словно подслушал мои мысли. Его лицо вдруг исказила жуткая гримаса, и он, сверкая выпученными глазами, зашипел:
– Помните! Тех, кто предаст или струсит и сбежит, я изведу страшным проклятием. Изменники будут разлагаться заживо. Внутри животов у них поселятся крысы, а в голове – личинки навозных мух. Их крепкие бананы превратятся в змей, которые будут кусать хозяина. Их соски и пупки станут ядовитыми пауками, а глаза – гнилыми луковицами. Вот какая кара постигнет предателей! – Он утер губы и грудь, забрызганную слюной. – Но я уверен, что среди вас нет таких.
Солдаты Освободительной армии, напуганные жуткими картинами, истово закивали. Они были согласны с тем, что среди них нет изменников. Однако увлекшемуся угрозами Шаману этого показалось мало. Он о чем-то пошептался с Боксугром, и тысячник объявил:
– Чтобы вам было понятней, что проклятие Хуру-Гезонса не выдумка, сейчас один из вас получит от господина маршала огненную метку верности! С этой волшебной меткой он будет силен, как буйвол, и неуязвим, как камень. Но в случае предательства умрет самой мучительной смертью. Есть добровольцы?
Гоблины начали вертеть головами, высматривая добровольцев. Одновременно с этим освободители в едином порыве попятились от вождя. Почему-то перспектива обрести неуязвимость вовсе не соблазнила солдат. Тысячник Боксугр, видя такую нерешительность личного состава, взял дело выявления добровольца в собственные руки. Он просиял, вытянул вперед палец и радостно воскликнул:
– Ага! А вот и храбрец!
Солдаты в том месте, куда нацелился палец тысячника, заволновались и с многоголосым вздохом расступились. В центре гоблинского полукруга обнаружился ошеломленный Зак. Сначала диверсант пытался шмыгнуть в толпу, но не тут-то было. Множество рук вытолкнули его обратно. Больше других старались Квакваса и Рож. Бывший сотник даже выхватил перочинный ножик. Вероятно, собирался уколами лезвия гнать Зака к вождю, как непослушное животное.
Диверсант затравленно осмотрелся и понял, что судьба его решена. На вихляющих от ужаса ногах он двинулся к Черному Шаману.
– Как тебя зовут, мужественный воин? – строго
– Зак Маггут, сэр.
– Молодец, Зак Маггут! После нашей великой победы я сделаю тебя десятником или даже полусотником! А сейчас обнажи тело!
– Как, вообще всё? – слабым голосом спросил Зак.
– Только верхнюю половину, – милостиво позволил вождь и потянул из носа узорную кость. Та сидела крепко, но Шаман был упорен. Наконец, громко чмокнув, кость покинула законное место. – Встань на одно колено, Зак Маггут.
Диверсант медленно стянул рубашку и выполнил приказ. По его потному телу прокатывались хорошо различимые волны дрожи. Телохранители вождя разом шагнули к «добровольцу» и опустили могучие руки на его плечи. Пожалуй, это было необходимо, – казалось, Зак вот-вот повалится от слабости.
Бойцы Освободительной армии затаив дыхание ждали развития событий. Черный Шаман с леденящими кровь завываниями побормотал что-то над костью, потом совершил быстрое движение пальцами, словно поворачивая на ней кольцо. Из одного конца кости с шипением вырвался слепящий конус пламени. Не теряя времени, маршал подвел расширенный торец огненной воронки к груди Зака. Орк забился в руках телохранителей и заорал диким голосом. По хибаре распространился отчетливый запах шашлыка.
Я едва не вскрикнул вслед за товарищем. В волшебной кости я узнал простейшее тепловое тавро гремлинского производства. Такими в подсобном хозяйстве «небесных повязок» клеймили скот.
Тем временем Черный Шаман погасил тавро, засунул его обратно в нос и жестом приказал телохранителям развернуть подвывающего «добровольца» лицом к строю. На груди у бедолаги дымилось крупное, размером с ладонь, клеймо. Если меня не подводило зрение, это была змея, пожирающая собственный хвост. По щекам невезучего диверсанта катились обильные слезы. Вождь щелкнул пальцами, один телохранитель выудил из кармана пузырек и небрежно прыснул на ожог какой-то жидкости. Орк дернулся.
– Доблестный Зак Маггут стойко перенес получение огненной метки верности, – объявил тысячник Боксугр. – Он настоящий таха! Когда он отойдет от свалившегося на него счастья, каждый из вас сможет потрогать его мускулы, которые стали в десять раз сильней, чем раньше. Сейчас он с легкостью сумеет задушить голыми руками леопарда или антилопу гну. А может, и льва! Или даже бегемота! Но если он захочет предать наше дело, эти же руки медленно удавят его самого! Также по слову великого Хуру-Гезонса руки могут в полночь оторваться от тела Зака и поползти хоть на край света для того, чтобы схватить изменников! Помните это, если трусость пожелает завладеть вашими душами. А сейчас получите у меня по десять метикалов на прокорм и отправляйтесь на разведку, – буднично завершил он. – Обратно вернетесь к темноте. Да выбирайтесь отсюда не толпой, а по одному. Десятники, проследите за порядком!
Гоблины, все еще находящиеся под впечатлением жуткого волшебства, начали подходить к тысячнику за «суточными». Зака они старались огибать стороной. Кто знает этого меченого, вдруг его заколдованные руки начнут набрасываться на всех подряд прямо сейчас?
Я же, напротив, бросился к товарищу. Тот уже прекратил стонать, но окончательно от шока еще не оправился.
– Как ты, брат?!
– А как сам-то думаешь?
– Думаю, неважно, – сочувственно вздохнул я. – Ты хоть понял, что Шаман с тобой сделал?