Боевые дни(Рассказы, очерки и приключения)
Шрифт:
Дикими глазами смотрели они на меня и молчали.
Они не отрывали глаз от моей рубахи. Я сначала не понимал почему. И вдруг понял!
Да ведь у меня на рубахе красный бант! Как с вечера я его надел, так и не снимал.
«Надо бежать, — подумал я, — убьют».
Я обернулся назад и увидел у двери человек десять с винтовками в руках.
Красноармейца моего не было. Он успел выскочить.
Меня окружала целая толпа белых. Отступать было поздно.
Я двинулся вперёд и громко сказал:
— А ну-ка,
Молча, не сводя глаз с моей рубахи, они расступились, расчистили мне дорогу.
Я подошёл к столу, вскочил на него и стал говорить.
— Товарищи, — сказал я, — вы окружены. К вам пришёл батальон большевиков. Сорок пулемётов выставлено вокруг вашего здания. Предлагаю вам сдать оружие.
Я едва стоял. Под коленками у меня тряслись все жилы, но я держался смело.
— Зачем нам проливать братскую кровь… — хотел продолжать я и вдруг остановился. Я не знал, что говорить дальше.
Холодный пот капал с моего лба. Всё лицо у меня было мокрое.
Я хотел вытереть лицо и полез в карман за платком. Вдруг под рукой у меня что-то зашуршало.
Книжка.
Тут я вспомнил, что по этой книжке я приготовил вчера целую речь.
Я поднял руку. Теперь я знал, о чём надо говорить.
— Товарищи, — начал я, — завтра у нас Первое мая, рабочий праздник.
Я говорил целых пять минут. Меня слушали молча. Когда я кончил, все стали хлопать.
Я спрыгнул со стола.
— Ну, а теперь сдавайте оружие. Складывайте вот сюда на стол.
Несколько человек послушались. Стали подходить с винтовками.
Остальные не двигались с места.
— А вы чего не сдаёте?
— После сдадим.
Минута была опасная. Что делать?
Вдруг дверь скрипнула. В щель просунулась голова моего красноармейца. Он вошёл и стал у порога. Следом и ним вошёл ещё один.
Должно быть, они стояли за дверью, всё слышали и теперь решили, что пора мне помогать.
Белогвардейцы забеспокоились.
Тогда я опять вскочил на стол и закричал:
— Кто сдал оружие — отходи в левую сторону, кто не хочет сдавать — отходи в правую.
Не знаю, чего уж они испугались, только после этих слов солдаты толпой двинулись к столу.
Один протягивал мне винтовку, другой бомбу с деревянной ручкой, третий стаскивал с себя пояс с патронами и клал на стол.
Открылась дверь, и в комнату вошло ещё пять человек наших.
Я кивнул головой на стол:
— Убрать оружие!
Красноармейцы стали таскать винтовки во двор и грузить их на подводы.
Лошади уже были запряжены.
Я приказал пленным построиться и хотел выводить их во двор.
Вдруг ко мне подошёл красноармеец и сказал на ухо:
— Есть в доме ещё комната, где спят солдаты.
Тут я не выдержал. С досады ударил кулаком по столу. Что же это такое, наконец?
Но потом сдержал себя. Медленно пошёл к выходу, оставил у двери двух часовых и только в коридоре побежал как сумасшедший. Злоба душила меня.
Я готов был разорвать всех белогвардейцев на клочки.
Ударив в дверь ногой, как зверь влетел я в третью комнату. За мной красноармеец.
— Руки вверх! — закричал я.
Молодой парень в погонах вскочил с дивана и схватился за кобуру.
Я набросился на него и оторвал револьвер с поясом.
Потом стал будить остальных.
Не прошло и минуты, как все стояли с поднятыми вверх руками. Это были младшие командиры. Среди них два офицера.
Я отобрал у них оружие и вывел из комнаты прямо во двор.
Приставил часового и вернулся в дом.
Моим красноармейцам я приказал стать во дворе в одну шеренгу — цепочкой — и после этого вывести всех пленных.
Так и сделали.
Я сел на свою серую лошадь, скомандовал: «Направо!» и выехал на улицу.
За мной потянулись пленные.
Тут я крикнул:
— Передайте пятой и шестой роте, чтобы снялись с оцепления!
Красноармейцы поняли меня.
Они громко стали передавать моё приказание, чтобы пленные думали, что они и в самом деле окружены войсками.
— Шагом марш! — скомандовал я.
Мы вышли из деревни.
По бокам ехали подводы. На них сидели красноармейцы с винтовками и пулемётами наготове.
Я слез с лошади, отдал её одному из красноармейцев и шёпотом сказал ему:
— Скачи к командиру полка, пусть помощь присылает.
А сам пошёл рядом с пленными.
Уже начинало светать. Мы отошли от деревни версты четыре.
Пленные стали переговариваться между собой.
Мне это не понравилось.
— Петь умеете? — закричал я.
— Умеем, — послышались голоса.
— Ну, так приказываю вам спеть песню, только не белогвардейскую.
Песельники затянули:
«Взвейтесь, соколы, орлами…»Пропели эту песню — я приказал петь другую.
Вдруг послышались выстрелы, крики. Я сперва испугался. Думал, что неприятель.
Оказалось, это наши подавали сигнал, что идут на помощь.
Тут мы увидели целую толпу красноармейцев нашего полка. Они спешили нам навстречу.