Боевые операции в Северной Африке и на Западном фронте в Европе. 1940–1944
Шрифт:
Эта атака была поспешно организована командованием союзников в попытке прорвать окружение, которое быстро смыкалось вокруг их армий в Бельгии. С этой целью британские 5-я и 50-я дивизии были брошены на юг, к Аррасу, вместе с 1-й армейской танковой бригадой (танки непосредственной поддержки пехоты), а французы планировали помочь двумя механизированными дивизиями и двумя пехотными дивизиями. На подготовку наступления ушло больше времени, чем предполагалось, и начали его до того, как ее удалось завершить. 20-го числа утром корпус Гудериана ворвался в Амьен и в тот же вечер вышел к морю у Абвиля, перерезав линии снабжения союзных армий – смертельный удар.
Под давлением чрезвычайной ситуации британский командующий решил, больше не дожидаясь французов, начать наступление. Однако в том виде британская контратака
Теперь мы попали под пулеметный огонь, и пехота справа уже залегла, а мы с Мостом бежали впереди броневиков к позиции батареи. Вряд ли батарея не совладает с вражескими танками, поскольку артиллеристы спокойно выпускали в них снаряд за снарядом, совершенно не обращая внимания на ответный огонь. Пробежав за позициями батарей, мы прибыли в Вайи, а затем вызвали машины.
Танковый огонь противника создал хаос и смятение наших войск в деревне: вместо того чтобы всеми доступными средствами отбиться от наступающего врага, они загромождали дороги и дворы техникой, и мы попытались навести порядок. Сообщив штабу дивизии о критической ситуации в районе Вайи, мы поехали к холму в 1000 метрах от околицы, где обнаружили легкие зенитные и несколько противотанковых пушек с расчетами, расположенных в лощинах и небольшом лесу, большинство в полностью оборудованных укрытиях. Примерно в километре к западу от нашей позиции передовые вражеские танки, в том числе один тяжелый, уже пересекли железную дорогу Аррас – Боме и обстреляли один из наших танков. В то же время несколько вражеских танков продвигались по дороге из Бак-дю-Нор и через железнодорожные пути в сторону Вайи. Ситуация была очень трудная, потому что несколько вражеских танков также находились очень близко к Вайи с северной стороны. Расчет гаубичной батареи, находившейся на некотором расстоянии, теперь оставил свои орудия, увлекаемые отступающей пехотой. С помощью Моста я тотчас пустил в бой против танков все имеющиеся орудия. Каждому орудию, как противотанковому, так и зенитному, было приказано немедленно открыть беглый огонь, и я лично дал каждому орудию цель.
4. Бои вокруг Арраса и Лилля
Когда вражеские танки были в опасной близости, спасти положение мог только беглый огонь из всех орудий. Мы бегали от орудия к орудию. Возражения командиров орудий о том, что дальность стрельбы все еще слишком велика для эффективного поражения танков, были отметены. Я заботился только о том, чтобы остановить вражеские танки сильным артиллерийским огнем. Вскоре нам удалось вывести из строя передовые танки противника. Примерно в 140 метрах к западу от нашего небольшого леса из тяжелого танка вылез британский капитан и, подняв руки, нетвердой походкой направился к нам. Мы убили его водителя. И около гаубичной батареи – несмотря на дистанцию от 1000 до 1300 метров – скорострельностью наших противотанковых и зенитных орудий удалось остановить танки противника и заставить некоторые из них повернуть назад.
Теперь мы направили огонь на другую группу танков, атакующую со стороны Бак-дю-Нор, и нам удалось отразить танки, одни поджечь, другие остановить, а остальные заставить отступить. Хотя во время этого боя мы находились под очень плотным танковым огнем, артиллерийские расчеты сработали великолепно. Казалось, худшее позади и атака отбита, как вдруг Мост рухнул на землю за 20-миллиметровым зенитным орудием рядом со мной. Он был смертельно ранен, изо рта хлынула кровь. Я понятия не имел, что в этот момент рядом с нами велась стрельба, кроме 20-миллиметрового орудия. Но теперь противник внезапно повел сильный артиллерийский огонь по нашим позициям в лесу. Бедному Мосту уже ничем нельзя было помочь, и он умер прежде, чем его успели отнести в укрытие рядом с артиллерийской позицией. Смерть этого храброго человека, великолепного воина глубоко задевала меня за живое.
Тем временем в районе Тийу – Борен – Аньи шли ожесточенные и кровопролитные бои. Очень мощные бронетанковые силы вырвались из Арраса и атаковали наступавший 1-й батальон 6-го стрелкового полка, нанеся ему большие потери в живой силе и технике. Противотанковые орудия, которые мы быстро развернули, оказались слишком легкими, чтобы эффективно противостоять тяжелобронированным британским танкам, и большинство из них вместе с расчетами было уничтожено артиллерийским огнем, а затем раздавлено вражескими танками. Многие наши машины были сожжены, части СС поблизости также были вынуждены отступить на юг под напором танковой атаки. Наконец, дивизионной артиллерии и 88-миллиметровым зенитным батареям удалось остановить бронетехнику противника южнее линии Борен – Альп. Только артиллерией было уничтожено 28 танков противника, а на долю зенитных орудий приходилось один тяжелый и семь легких танков.
Пока вокруг 7-го стрелкового полка шел ожесточенный бой, 25-й танковый полк Ротенбурга стремительно достиг своей цели, а затем тщетно ждал прибытия разведывательного батальона и стрелковых полков. Около 19:00 я отдал приказ танковому полку наступать на юго-восток, чтобы ударить во фланг и тыл по вражеской бронетехнике, наступающей на юг от Арраса. В ходе этой операции танковый полк столкнулся с превосходящими силами тяжелых и легких танков и многочисленными орудиями противника южнее Альп. Разгорелся ожесточенный бой, танк против танка, чрезвычайно тяжелое сражение, в котором танковый полк уничтожил семь тяжелых танков и шесть противотанковых орудий и прорвал позиции противника, хотя и ценой трех танков T-IV, шести танков T-III и ряда легких танков [8] .
8
Официальная история 7-й танковой дивизии гласит, что потери дивизии в этот день составили 89 человек убитыми, 116 ранеными и 173 пропавшими без вести. Это в четыре раза больше потерь, понесенных во время прорыва во Францию.
Это столкновение привело вражеские танки в такой беспорядок, что, несмотря на превосходство в численности, они отступили в Аррас. С наступлением темноты бои прекратились. Тем временем ситуация к северо-западу от Вайи полностью вернулась в исходное положение.
Это наступление было единственным серьезным контрударом, нанесенным пойманными в ловушку армиями, прежде чем наступил конец. И сколь бы ни были незначительны его масштабы, оно повергло немцев в шок.
В шок из-за толстой танковой брони, а не из-за глубины прорыва. Британцы задействовали здесь медленные, но хорошо бронированные танки непосредственной поддержки пехоты «Матильда». Всего у них было 58 небольших танков Mark I, вооруженных только пулеметами, и 16 более поздних и более крупных танков Mark II с двумя пулеметами. Даже максимальная скорость «Марка» составляла всего 19 километров в час, но 75 мм (3 дюйма) их брони оказались непробиваемыми для обычных 37-миллиметровых немецких противотанковых орудий, при этом от них даже артиллерийские снаряды часто отскакивали. Французские средние танки «Сомоа» были быстрее и имели более тонкую броню, хотя и не такую тонкую, как немецкие.
Продвижение не имевших численного превосходства британских танков было затруднено из-за слабой поддержки пехоты, артиллерии и отсутствия поддержки с воздуха. Во многом именно эти недостатки остановили наступление после очень многообещающего начала, а затем обратили его вспять.
Но его влияние на умы и моральный дух высшего немецкого командования было очень заметным и совершенно несоразмерным материальным результатам. Оценивая кампанию 1940 года после окончания войны, фельдмаршал фон Рундштедт сказал: «Критический момент в наступлении настал, как только мои силы достигли Ла-Манша. Это было вызвано британским контрударом к югу от Арраса 21 мая. Какое-то время существовали опасения, что наши бронетанковые дивизии окажутся отрезанными прежде, чем пехотные дивизии смогут подойти им на поддержку. Ни одна из контратак французов не представляла такой серьезной угрозы, как эта». Особенно занервничали Клюге и Клейст. Клюге был склонен прекратить любое дальнейшее продвижение на запад от Арраса до тех пор, пока ситуация там не прояснится. Клейст тоже стал нервически осторожен. Таким образом, когда 22-го числа Гудериан повернул на север от Абвиля, направляясь в сторону Булони, Кале и Дюнкерка, его продвижение было замедлено ограничительными приказами Клейста.
Затем, 24-го числа, корпуса Гудериана и Рейнгардта были остановлены по приказу Гитлера, когда они находились всего в 10 милях от Дюнкерка – единственного оставшегося порта, через который британская армия могла выбраться из ловушки. Но этот судьбоносный приказ был отдан лишь после того, как Гитлер посетил Рундштедта, на которого, естественно, повлияли осторожные взгляды Клюге и Клейста. Когда два дня спустя, 26-го числа, приказ о приостановке продвижения был отменен, шансы предотвратить отход британской армии исчезли, потому что было дано время организовать вокруг порта прикрытие.