Боевые станции
Шрифт:
Капитан другого корабля, однако, тоже не был слизняком. «Гавелан» в свою очередь упрямо пробивался сквозь порывы ветра и вихри волн, держа курс прямо на нас. Оба корабля нацелились на одну и ту же точку океана.
Только скрип мачт и безмолвное напряжение обоих экипажей сопровождали маневр.
Глубоко вздохнув, я закрыла глаза. Капитан сказал мне, что я должна по звукам чувствовать, что происходит на корабле, чтобы догадаться об опасности. Иногда он даже заставлял меня закрыть не только глаза, но и уши. Кирк называл это "чувствовать неполадки". То, что происходило
Свистели паруса. Волны отчаянно атаковали корпус шхуны. Скрипели мачты. Оба корабля шли курсом, который должен был непременно закончиться столкновением. Внезапно палуба закачалась у меня под ногами, и только чудом меня не выбросило за борт. Доктор Маккой что-то прокричал мне, когда ноги мои оторвались от палубы и взмыли в воздух. Несколько долгих секунд я находилась в таком неустойчивом положении, скользя по палубе, выкрашенной в зеленый цвет, пока не очутилась в рыбацкой сети.
— Ты в порядке, моя девочка? — раздался голос мистера Скотта.
Потирая ушибленное колено, я кивнула ему в ответ.
— Постарайтесь встать на ноги, Пайпер, — произнес капитан. — Такое тоже иногда случается.
— Опять, — пожаловался Маккой. — Вы кто? Бурый дельфин?
— Скотти, удерживайте параллельный курс, — раздался уверенный голос.
— Я не хочу, чтобы они воспользовались попутным ветром. Пайпер, вам нужно еще раз потянуть за веревку этого паруса, он натянут не так, как следует.
Вот всегда так. Только резкость в ответах. Но почему? Неужели ему не хватает почета? Вряд ли найдется более десятка на миллион таких людей. И почему он выбрал именно меня?
Однако, по мере того, как я пристально рассматривала капитана, мое раздражение отчасти сменилось симпатией. Каждый человек имеет право скрывать собственные недостатки. Капитан Звездного Флота, остававшийся капитаном на любом корабле, тоже имел свои недостатки, и никто не станет отрицать этого. Наверняка он чувствует, что они являются предметом критики или могут стать таковыми. Для любого другого это стало бы источником унижения. Но только не для сильного духом мужчины.
И если он проявит силу воли, то легко справится и с собственными, и с моими недостатками, только в этом случае будет успешной и моя работа.
Держась рукой за перила, я поднялась на ноги и направилась к носу корабля. И только закончив работу, с облегчением вздохнула. Но, подняв глаза — о ужас! — я увидела «Гавелан» так близко, что можно было различить деревянные плашки, составлявшие его корпус.
Капитан, сложив ладонь трубкой у рта прокричал:
— Скотти, вперед!
Мистер Скотт закрыл глаза и резко повернул колесо регулировки натяжения парусов в обратную сторону. Шхуна внезапно застыла на месте, и только волны продолжали бить в ее деревянный корпус. Бушприт описал дугу, скребя по корпусу неприятельского корабля, в результате чего противник оказался повернутым под прямым углом к направлению ветра.
Только одержимый мог отважиться на такой маневр.
Капитан расслабился; если бы у него была трубка, он бы, наверняка, закурил ее.
— Стоп, — скомандовал он. Мистер Скотт повиновался.
Я глубоко вздохнула и поднялась на ноги.
— Теперь бы нам не помешала парочка фазеров…
"Гавелан" бессильно застыл на месте, выпав из ветрового потока. Его паруса хлопали и дрожали в поисках ветра.
Повернувшись ко мне, капитан нахмурился и спросил:
— Вы о чем-то спрашивали меня?
Прерывисто дыша, я посмотрела на него и попыталась удержать спокойствие в голосе.
— Я? Нет.
Он поджал губы. Полуулыбка и одновременно полуухмылка появились, на его лице.
— Хорошо.
Я безмолвно продолжала наблюдать за ним. Он прошел вдоль качающейся палубы легкой, непринужденной походкой и сам взялся за управление парусами. Медленно, не торопясь, капитан привел корабль в такое состояние, что его паруса почти безжизненно повисли, а корпус вплотную сблизился с "Гавеланом".
На палубе другого корабля тоже появился капитан, знакомые ей восточные черты его лица блестели в лучах яркого солнца, наполовину скрытые небольшой бородкой.
— Неплохая работа, капитан, — произнес он, — признаю вас достойным соперником.
— Принято к сведению, посланник, — ответил капитан. — Я с нетерпением жду вашего визита, мой повар чудесно готовит омаров.
— С удовольствием, — ответил бывший противник, за которым выстроилась вся его разношерстная команда. — В следующем порту. Мой бар всегда к вашим услугам.
— Я разделаюсь с ним быстрее, чем вы успеете причалить шлюпку к берегу.
Посланник рассмеялся. «Гавелан» наконец повернулся к ветру кормой и встал в нашем фарватере. Мы вновь вышли на первоначальный курс.
Я наблюдала, как небрежно наш капитан обращается с рулями.
Сан- Франциско уже был далеко позади, но мне все еще хотелось реже попадаться Кирку на глаза. Точнее, всегда находиться на почтительном расстоянии от него. Дело в том, что капитан всегда замечал малейшие огрехи в работе с парусами и оснасткой. А в этой Галактике ничто так не раздражало, как очередная успешная попытка Джеймса Кирка обнаружить и исправить твою маленькую оплошность.
Джеймс Кирк. Таинственный тридцатипятилетний мужчина. Он, без сомнения, оставался таким, и командуя 72 футами корабельного леса и парусов, причем, с той же самоотдачей, как будто это был какой-нибудь межзвездный корабль-город.
Размах его способностей пугал меня все больше и больше с каждой минутой. Такого человека понять непросто. К тому же, он не любил раскрываться. Несмотря на то, что капитан говорил довольно часто, он сообщал о себе слишком мало. Меня снедало любопытство, хотя это не служило на пользу стажеру-кандидату в основной состав Звездного Флота. Тем не менее, я не смогла удержаться от того, чтобы не выглянуть из люка трюма, будто бы совершенно случайно, на деле же в надежде подслушать хоть что-нибудь из его разговоров с Маккоем и Скоттом. Ничего, кроме запаха кофе, не доносилось до меня. Однако иногда тишина бывает красноречивее слов. Мое любопытство не ослабевало. Наоборот, его подстегивало то, что меня еще не допускали в эту святая святых.