Бог из машины
Шрифт:
Из-за густого клубящегося дыма, который волнами накатывал со стороны Купайна, обзор сократился, и всем поневоле пришлось искать иных занятий, кроме как с умным видом всматриваться в подзорные трубы и делать многозначительные замечания.
– Кстати, а вы уже написали в своих заметках, чем мы тут сейчас с вами занимаемся, эрн Лэхри? – спросил Илдред.
Наверное, лишь пятилетний ребенок не расслышал бы в сочном голосе Носатого подвоха.
– Уверяю вас, я со всею тщательностью конспектирую происходящее и постараюсь не пропустить ни единого вашего слова, – ухмыльнулся Лэхри, отлично разглядев
– Лэхри! – диллайн нахмурился. – Вы так и не ответили мне на вопрос. Что обидно вдвойне, потому что, во-первых, это не слишком вежливо, а во-вторых, у меня для вас заранее заготовлен шикарный ответ, который совершенно точно украсит ваши записи.
Лэхри посмотрел на главнокомандующего с эдаким участливым недоумением.
– Тьфу на вас! Вы должны были ответить: «Ведем историческую битву» или что-то вроде того. А я бы тогда сказал бы вам… Лэхри! Ну же? За вами реплика!
Скучающий Филин вовсю развлекал себя, как мог и умел.
Ролфи возвел очи горе и промолвил с покорным вздохом:
– Мы ведем историческую битву, милорд?
Рамман не удержался от сдержанного фырканья. В кои-то веки диллайнская настойчивость победила ролфийское упрямство.
– А вот и нет, лейтенант, – Кан радовался своему маленькому спектаклю, как мальчишка. – Мы с вами сейчас охотимся с филином. Это, знаете ли, самый добычливый вид охоты на хищных птиц. Все они люто ненавидят филина – разорителя гнез и погубителя птенцов, и ни один хищник не пролетит мимо, обязательно заметит нелепо трепыхающегося филина и бросится его глумить и убивать. Совершенно не думая про то, что рядом в шалашике сидит охотник.
– О, какой занимательный способ, сударь! – привычно потакая начальственному капризу, Лэхри с готовностью включился в игру. – Никогда о таком не слышал. Знаете ли, до сей поры я охотился только на кроликов. И кто же в вашей аллегории охотник?
Хитрый ролфи не упустил случая поддеть диллайн, подразумевая, что кто тут Филин – и так понятно.
Из дымной завесы неожиданно вынырнул паренек-гонец и прокричал:
– Атака! Ваше высокопревосходительство, полк Майри атакован силами имперского «Бронзового» корпуса!
– Во как! Я же говорил, филинов никто не любит, и всяк норовит поохотиться, – хихикнул фельдмаршал. – А Майри у нас прикрывает правый фланг марширующих к Купайну колонн. Угу. Господа имперцы намерены зайти к нам в тыл и захватить врасплох. Так-так… И что сейчас поделывает друг мой Орисс? А?
И думал Илдред недолго, и распоряжения отдавал с четкостью и быстротой, достойными подражания. Фельдъегеря только и успевали, что на лошадь вскочить.
Отряды из группировки генерала Орисса, двигавшегося с севера, и о которых командующий синтафским войском не знал и даже не подозревал, были срочно перенаправлены на помощь Майри, но не все.
– Те, которые успели приблизиться к Купайну, пусть идут на левый фланг Лаци, а отстающие направляются на его правый фланг, – приказал Носатый Филин, с удовлетворенным
Подразумевались Рамман и эрн Лэхри, естественно.
– Опять же местность у нас пересеченная, множество холмов, прудов, каналов, виноградников, садов. Мудрено не увязнуть, – пространно рассуждал фельдмаршал. – И я бы съел сейчас пару яблок. Прямо с дерева.
– Увы, ваше желание неосуществимо, милорд. Яблоки пока не созрели. Орешков не желаете? – и Лэхри моментально вытащил из седельной сумки слегка помятый бумажный кулек с лакомством. Илдред Кан, конечно, не эрн Рэймси, и на орехи в меду Носатого не поймаешь, но а вдруг клюнет?
– Благодарю, но нет. Баловство эти ваши орешки. А у нас тут баталия в самом разгаре. Кстати, вы уже догадались, кто в нашем лове тот самый охотник?
Капризничал хитрый Филин, не поддаваясь на уловку ролфийского наблюдателя. Нельзя совмещать несерьезное щелканье орешков и воспитательную беседу.
Лейтенант снова вздохнул и убрал кулек обратно. Эти великие полководцы в некоторых вещах – совсем как дети. Притом капризные. Вот сам ролфи сейчас не прочь был бы чего-нибудь погрызть, хоть орешков, хоть куриную ножку, однако субординация, будь она неладна!
– Нет, сударь, покамест не догадался, – мстительно ответил он, хотя и ребенку было бы понятно, что в занимательной аллегории Илдреда Кана «охотник» – это генерал Орисс. Но пусть фельдмаршал Файриста теперь снисходит до объяснений прописных истин нам, убогим. Ему ж самому приятно, так почему не доставить союзнику это маленькое удовольствие?
– Не разочаровывайте меня, эрн-Лэхри. Это же просто – я сижу здесь на холме и трепыхаюсь, корпус генарала Лаци идет в Купайн и тоже трепыхается. Хорошо так трепыхаемся, чтобы имперцы увидели и послали «Бронзовых». Что они, собственно говоря, и сделали. Но, как на грех, в шалашике сидел мой дорогой друг Орисс… Не надо на меня таращиться, у вас все равно получается волчий прищур, а не совиное лупание. Пишите в ваш блокнотик, пишите.
Лэхри, ухмыляясь про себя, послушно писал.
«…Лэхри, – сказал мне он, и я вряд ли когда-нибудь забуду слова этого великого человека. – Мы с вами не просто ведем битву, решающую судьбу народов и государств, но и преподаем имперцам урок «охоты с филином»! Запомните мои слова – этот день войдет в историю как день, когда…»
– А вы, граф? – диллайн обратил взор на Раммана. – Вам, человеку сугубо цивильному, понятны мои охотничьи метафоры, надеюсь?
– О да! Теперь, когда вы все так замечательно разъяснили, – все ясно.
Он решил последовать примеру Лэхри, который лучше всех знал, как следует общаться с великими полководцами, чтобы не навредить карьере и оставаться в фаворе.
А тот тем временем продолжал черкать карандашом:
«…тогда Рамман Никэйн, владетель Янамари, не по годам рассудительный и серьезный юноша, ответил…» Хотя, если бы янамарскому владетелю достало сообразительности спросить совета у ролфи, тот бы рекомендовал ему держать язык за зубами и поддакивать.