Бог Кальмар. Внезапное вторжение
Шрифт:
С разнесшимся по коридорам и галерее лязгом металлической двери, больше ковыляя, чем бегом, семь фигур в плащах с капюшонами ворвались в главный зал музея. Мгновенно придя в боевую готовность, троица бенгальских тигров с восторженно-громовым урчанием выскочила из укрытия и размытыми полосатыми тенями устремилась в сторону вошедших.
Один из истекающих кровью пришельцев, поясом фиксируя сломанную руку, увидел диких кошек и спокойно указал на них. Другой, понимающе кивнув, скинул капюшон и быстро
– З-заложите чем-нибудь дверь! – приказал один из злодеев, который припадал на одну ногу и хватал воздух открытым ртом. – Э-это их за-задержит на какое-то время.
– Да чем ее заложить, болван? – нервно осведомился другой. – Ты же знаешь, что в этом зале все закреплено.
– Великий Кальмар свидетель, брат мой, нам нипочем не уйти, – просипел третий убийца, прижимая к разбитому носу окровавленный платок.
Получивший увечья вожак шайки отрывисто бросил:
– Мы должны уйти и уйдем. Наш единственный шанс – портал.
Это заявление было встречено одобрительными возгласами.
– Блестяще, – изрекла растрепанная женщина, придерживая одной рукой другую, сломанную.
– Вот потому-то он и вожак, – прошамкал беззубым ртом еще один; его левый глаз уже почти полностью заплыл.
– Но луна пока не полная, – напомнил заговоривший вторым. – Сила еще спит. Понадобится жертва.
Морщась от боли, женщина кивнула в знак согласия, и от этого простого движения из-под разодранного плаща обильно заструилась кровь.
– Убей меня, брат, – добровольно вызвалась она, – и обеспечь ваш отход.
– Да будет так, сестра, – сказал вожак, доставая кривой нож. – И да пребудет на тебе благословение Великого Кальмара.
Рванув на себе плащ, она обнажила горло, и страшный нож полоснул по нему одним быстрым ударом.
На укрощение огня ушло всего несколько минут, и исследователи возобновили прерванную погоню. Ворвавшись на этаж, они обнаружили, что кабинет пуст, так же как и мастерская с хранилищем. Значит, музей.
Схватив из оружейного шкафа по мощной винтовке, вооруженные исследователи бросились в главное помещение музея. Готовые к бою, лорд Карстерс, профессор и Мэри Эйнштейн вбежали в зал, но не обнаружили там ничего, за исключением небольшой малиновой лужицы на полу. От жуткого пятна вели перепутанные кровавые следы, но уже в ярде от него следы обрывались, как если бы оставившие их люди просто растаяли в воздухе.
4
Следующие несколько часов Эйнштейны и лорд Карстерс провели, отвечая на вопросы местных констеблей, которые прибыли, чтобы разобраться, чем вызван переполох в музее. Полицейские ожидали, что это всего лишь еще один взломщик, встретивший свою судьбу в когтях больших кошек, и пришли в ужас, узнав о смерти ассистента профессора.
Под присмотром сонного полицейского врача Билли Оуэна вынесли из здания, и все присутствующие скорбно склонили головы, когда завернутое в простыню тело проносили мимо.
После этого музей тщательно обыскали для выяснения, не спрятался ли где-нибудь кто-то из убийц в масках, но здание оказалось чистым. Было уже четыре утра, когда последний полицейский покинул учреждение. Хотя и основательно вымотанные, все трое исследователей без слов сошлись на том, что спать сейчас было бы никак не возможно.
Тщательно заперев здание, Феликс и Мэри провели лорда Карстерса по вымощенной каменной плиткой дорожке к жилым помещениям, расположенным с тыльной стороны массивного здания. Пройдя прямиком на кухню, усталый проф. Эйнштейн заварил чай, в то время как Мэри молча достала из кладовой хлеб и сыр, а Карстерс, тоже не сидя без дела, накрыл на стол. Как только кружки наполнились горячим напитком, все расположились за столом и дали воцариться на некоторое время миру и покою.
Усталость притупила острые грани светскости лорда Карстерса, помешивавшего чай столовой ложкой, остальные же совершенно не замечали этого нарушения светских приличий.
– Мне показалось, что полиция как-то формально проводила опрос по поводу убийства, – заметил, наконец, лорд, испытывая потребность что-то сказать; все равно что, лишь бы нарушить затянувшееся молчание.
– Ну да, вы ведь член палаты лордов, – ответил проф. Эйнштейн, кладя в чай лимон. – А я – почетный член Скотланд-Ярда.
Подавляя зевоту, Мэри поставила на стол полупустую кружку.
– Со всей этой суматохой я только сейчас начинаю понимать, что бедняга Билли мертв. – Глаза ее затуманились, и по щеке скатилась слеза. Она смахнула ее салфеткой. – Он был добрым другом.
С тяжелым вздохом проф. Эйнштейн ссутулил плечи.
– Да, именно так, девочка. Ну-ну, дорогая, не плачь, Билли не захотел бы видеть слез.
– И верно, – шмыгнула носом Мэри.
– Он ведь, знаете, был валлиец, – пояснил профессор Карстерсу.
– Понимаю, – ответил лорд, вынимая из кармана огромный носовой платок и протягивая его Мэри. Та с благодарностью приняла его.
– Думаю, он бы понравился вам, лорд Карстерс, – прошептала Мэри, вытирая глаза.
Потерявший близких друзей во время Событий, Карстерс сунул руку в карман пальто и достал серебряную фляжку со своим фамильным гербом.
– Так поговорите же со мной о нем, – тут же предложил он, кладя фляжку на стол. – Расскажите мне все о Билли.
Профессор не возражал. Открыв фляжку, он щедро приправил свой чай крепким виски, и даже Мэри сделала то же самое. Глотнув из кружек, и профессор, и его племянница содрогнулись, но вскоре заметно расслабились.
Расстегнув накрахмаленный воротничок, проф. Эйнштейн шумно откашлялся.