Бог Кальмар. Внезапное вторжение
Шрифт:
– Бандиты? – спросил, откладывая ложку, проф. Эйнштейн.
– Мы не можем рисковать, – мрачно заявил лорд Карстерс, бросая на пол салфетку и отталкивая в сторону стол.
Выскочив из купе, спутники прислушались, пытаясь определить, в какой стороне раздались крики. Когда прозвучал еще один слабый вопль, оба тут же устремились по узкому коридору в конец поезда.
Соседний вагон оказался переполнен испуганными людьми, но не более того. Отбросив на время внешние приличия, Эйнштейн с Карстерсом бесцеремонно проталкивались сквозь нервную толпу, не обращая внимания
Исследователи открыли наружную дверь и, борясь с порывами ветра, осторожно перебрались к следующему вагону и распахнули дверь. Их глазам открылась кошмарная картина. Несколько фигур в капюшонах вонзали ножи в вопящих пассажиров, а на залитом кровью полу уже распростерлось десятка два безжизненных тел. Обернувшись на звук открывшейся двери, один из убийц внезапно замер, а затем, завидев британских исследователей, взвыл что-то неразборчивое.
– Это они! – добавил другой убийца на просторечном английском. – Хвала Великому!
С этими словами поклонник Бога Кальмара оттолкнул в сторону убитую женщину и поднял смертоносный револьвер «ЛеМа». Лорд Карстерс молниеносным движением выдернул из оказавшейся рядом ниши пожарное ведро с песком и со всей своей огромной силой швырнул его в сторону врага. Импровизированный снаряд еще летел через вагон, когда проф. Эйнштейн выхватил свой «Адамс» и выстрелил.
Удар пули отбросил убийцу с револьвером в сторону, и тяжелое ведро пролетело дальше, встретив на своем пути двух типов в балахонах; дальше летели уже эти двое, и полет их закончился за дверью в конце вагона, которую они разнесли в щепки. Ворвавшийся ветер донес пару очень коротких вскриков, когда поклонники Бога Кальмара кувыркнулись на рельсы и имели неприятное рандеву с колесами.
Задетый лишь в плечо, первый бандит попытался встать, но издал страшный булькающий звук и замертво повалился на грязный пол.
Ничего не понимающий Карстерс уставился на профессора, а тем временем мимо них пробегали немногие оставшиеся в живых пассажиры, спеша перебраться в более безопасный вагон.
– Отравленные пули, – объяснил проф. Эйнштейн, помахивая «Адамсом». – Смазаны ядом южноамериканской лягушки «Золотая стрела» – самой смертельной отравой из известных современной науке.
В этот самый момент через разбитую дверь в дальнем конце вагона ворвался облаченный в балахон убийца, вооруженный топориком. Лорд Карстерс без колебаний откинул полу твидового сюртука и, выхватив массивный револьвер, нажал на спуск. От оглушительного грохота этого оружия у профессора чуть не лопнули барабанные перепонки, поклонник же Бога Кальмара, лишившись головы, рухнул в пустующее кресло, мгновенно сделавшись ничуть не более опасным, чем его покойные предшественники.
– «Веблей-455», штатное оружие, Королевские сухопутные войска, – доложил Карстерс, поводя стволом армейского револьвера, чтобы развеять дым, вытекавший из зияющего отверстия. – Для него яд был бы излишеством.
– Совершенно с вами согласен, юноша, – признал профессор с восхищением специалиста.
Сквозь свист холодного ветра со стороны служебного вагона донесся крик боли, и исследователи бросились туда. Перепрыгнув е одной грохочущей площадки на другую, они, с оружием наготове, пинком распахнули дверь в служебный вагон. Но служебный вагон больше походил на бойню; на залитом кровью полу лежали расчлененные тела сменного машиниста, поваров и стюардов, аккуратно выложенные в виде жуткой пентаграммы. Живых в этом тошнотворном аду не было, если не считать двух десятков плащеносцев, которые радостно бросились в атаку, издавая свои непонятные вопли.
Сделав залп из револьверов, Эйнштейн с Карстерсом отступили на площадку пассажирского вагона. Покуда лорд Карстерс с помощью своего громыхающего «Веблея» сдерживал поклонников Бога Кальмара, профессор лег на пол, чтобы разъединить сцепку, соединявшую вагоны.
Внезапно служебный вагон начал отставать. Один из кальмаропоклонников попытался перемахнуть через расширяющийся разрыв и потерпел полное фиаско с самыми неприятными последствиями. Тут же появилось еще несколько фанатиков с арбалетами в руках и принялись стрелять. Первые стрелы улетели в «молоко», но следующая вонзилась в деревянную обшивку совсем рядом с двумя исследователями.
Приняв стойку, как в тире, проф. Эйнштейн стал палить из револьвера в отдаляющихся врагов, в то время как лорд Карстерс быстро перезаряжал свой. Каждый, в кого попадал профессор, сколь бы незначительным или вовсе пустяковым ни было ранение, дергался раз, падал и тут же затихал.
Затем принялся стрелять Карстерс, и грохочущий «Веблей» заставил маньяков в балахонах броситься в укрытие: с этим оружием им все было понятно.
– Проклятые трусы, – фыркнул лорд, стоя в полный рост. К тому времени служебный вагон уже далеко отстал, выйдя за пределы досягаемости арбалетных стрел, и рослый исследователь презрительно повернулся к этим бешеным псам спиной. И тут же в шоке оцепенел.
– Профессор, сзади! – крикнул Карстерс, когда из ватерклозета выскочила фигура в капюшоне.
Так как напарник находился на одной линии с убийцей, лорд не рискнул выстрелить сразу, но Эйнштейн быстро пригнулся, и оба пальнули одновременно. Поклонник Бога Кальмара грохнулся на пол в ярде от своей обуви, с уже скрючивающимися в агонии пальцами ног.
– Это была нечестная игра, разве нет? – проворчал лорд Карстерс с презрением.
– Совершенно верно, юноша. Но я нахожу все это чересчур уж легким, – заметил проф. Эйнштейн, удаляя из револьвера единственную пустую гильзу. – На самом деле я ожидал большего.
– Согласен, – сказал лорд Карстерс, со щелчком выдвигая тяжелый барабан «Веблея» для перезарядки. – Наверно, в прошлый раз мы убили вожака.
– Сомневаюсь, юноша, – отозвался Эйнштейн, доставая из кармана пиджака пергаминовый конверт. В нем лежала единственная пуля 32-го калибра, свинцовый наконечник которой был покрыт маслянистым желтым веществом.
– А как из лягушек выдаивают яд? – полюбопытствовал лорд Карстерс, набивая барабан патронами 455-го калибра.