Бог Кальмар. Внезапное вторжение
Шрифт:
— Пожалуйста, доктор. Только не забудьте сообщить ему также и то, что существо, обладающее неизмеримо большим опытом в отношении Великих Золотистых, а именно Старший техник Трелл, считает, что мы подвергаем нашу миссию опасности, позволив этим существам приблизиться к нам на расстояние меньше двух световых лет. Он считает, что мы должны сбросить обоих на ближайшее солнце, — она слегка наклонила голову. — Я же просто пыталась держаться золотой середины.
С этими словами Абигайль Джонс удалилась в сопровождении своих вооруженных охранников, оставив доктора стоять посреди коридора с разинутым
Когда весь личный состав вернулся на “Рамирес” и был тщательно сосчитан, два космических корабля вновь разъединились, и корабль землян снова проник в гиперпространство, медленно двигаясь по спирали в никуда, пока Трелл пытался расшифровать запись на кубе гипернавигатора для корабельного компьютера.
Капитан Келлер как раз принимал рапорт о наличии личного состава, когда на мостик поднялась лейтенант Джонс.
— Ну что, лейтенант? — спросил Келлер, вручая тонкую папку корабельному старшине. Старшина схватил бумаги и удалился. — Получилось ли что-нибудь? Я имею в виду — удалось ли нам извлечь из гипернавигатора хоть что-нибудь?
— И да, и нет, сэр, — грустно отозвалась Абигайль. — К несчастью, пищеварительные соки Шестнадцатого оказались столь едкими, что устройство серьезно повреждено. Фактически, насколько Трелл успел определить, сохранились координаты только шести планетных систем, а все остальное, за исключением разрозненных обрывков, необратимо разрушено.
Капитан задумчиво прикусил губу.
— Я думаю, бессмысленно спрашивать, помогут ли нам эти координаты добраться до Галактической Лиги?
— Боюсь, что не помогут.
— Можем ли мы извлечь какую-то пользу из этих планетных систем?
— Неизвестно, сэр. Трелл все еще устанавливает информационное соотношение и сверяет сведения.
— Проклятье! — Келлер фыркнул. По крайней мере, он знает свой следующий шаг.
Капитан ловко повернул правый подлокотник своего кресла и приподнял его так, что в кресле приоткрылась небольшая кубическая ниша. В нише, рядом с лазерным пистолетом, лежал крошечный микрофон. Кроме микрофона и пистолета, в нише помещались кофеварка, какой-то роман в мягкой обложке и две кнопки. Правая кнопка могла испарить корабль вместе с двигателями, запустив их на 100/100 мощности, левая служила для вызова писаря. Капитан всегда был предельно осторожен, чтобы их не перепутать. Закрыв нишу, капитан поднес беспроволочный микрофон к губам. Затем он нажал на микрофоне переключатель, помеченный полоской пластыря с карандашной надписью “интерком”.
— ВНИМАНИЕ! ПРОШУ ВНИМАНИЯ! — его слова разнеслись по всему кораблю и прозвучали во всех отсеках и каютах экипажа. Все, кто слышал капитана в этот момент, замерли, чем бы они не занимались — завязывали ли шнурки, жевали ли сэндвич, вскрывали ли замок — всем было любопытно, что скажет капитан.
— КАПИТАН — ЭКИПАЖУ. ПРОШУ СОБРАТЬСЯ В КАЮТ-КОМПАНИИ РУКОВОДИТЕЛЕЙ ВСЕХ СЕКЦИЙ. ЗАХВАТИТЕ РАПОРТЫ О ТЕКУЩЕМ СОСТОЯНИИ ДЕЛ. — Келлер дал им минуту, чтобы придти в себя и смириться с мыслью. — ДО СЛЕДУЮЩЕГО ОБЪЯВЛЕНИЯ НА КОРАБЛЕ ВВОДИТСЯ СОСТОЯНИЕ ГОТОВНОСТИ НОМЕР ДВА — ЖЕЛТАЯ ТРЕВОГА. КОСМИЧЕСКАЯ МОРСКАЯ ПЕХОТА ОСТАЕТСЯ В ПОЛНОМ ВООРУЖЕНИИ, ЗАЩИТНЫЕ ЭКРАНЫ ВКЛЮЧЕНЫ НА ПОЛНУЮ МОЩНОСТЬ. ЭТО ВСЕ. КОНЕЦ
Убрав микрофон, капитан Келлер обратился к своему помощнику.
— Я разговаривал с доктором Ван Лууном.
— Да, сэр?
— Джианцам необходимо предоставить все удобства и обращаться с ними предельно вежливо. Как только Впередсмотрящая придет в себя, немедленно сообщите мне.
Лейтенант Джонс кивнула.
— Я все поняла, капитан.
— Посмотрим.
Последовала многозначительная пауза. Каждый из офицеров напряженно размышлял над тем, что не было высказано вслух. Наконец капитан Келлер поднялся.
— Мостик в вашем распоряжении, лейтенант. Постарайтесь не врезаться ни в какую луну или что-нибудь подобное.
— Понятно, сэр, — Абигайль Джонс отсалютовала.
Не успела дверь турболифта закрыться за капитаном, как Джонс заняла командирское кресло и удовлетворенно вздохнула.
Наконец-то…
Турболифт доставил капитана на нужную ему палубу без всяких затруднений и суеты. Дагстрем Келлер вышел из кабины улыбаясь. Боже, ему так нравились подобные штуки! Подъемник мог двигаться только вверх или вниз, в то время как турболифт мог совершать свое движение по горизонтали и по диагонали. Увеличь скорость, добавь колокольчики и гирлянду разноцветных огоньков — и хитроумное приспособление легко превращалось в карнавальный поезд.
В кают-компании капитан застал одинокого техника, который затягивал болты с нижней стороны длинного стола для заседаний. Техник начал было выползать из-под стола на четвереньках, чтобы отдать честь, но капитан велел ему не беспокоиться, и техник продолжил свое занятие.
Кают-компания была правильной прямоугольной формы, что объяснялось единственно эстетическими соображениями.
Ковер на полу был густого красного цвета, а обшитые деревянными панелями стены пестрели городскими пейзажами Женевы, Орландо и Нью-Йорка.
Располагая практически неограниченными возможностями, НАСА без труда снабдила кают-компанию установкой, которая позволяла воссоздать на стенах и на полу объемные изображения деревянных панелей и красного ковра. Установка включалась автоматически, лишь только в кают-компании зажигался свет. Это создавало гораздо более благоприятную атмосферу для отдыха и для работы, и только сверхточный спидометр навигационной консоли мог обнаружить микроскопическую потерю скорости, когда установка включалась. Разумеется, в случае боевых действий ковер и деревянная обшивка превращались в гладкие белые стены.
Прохаживаясь по комнате, капитан Келлер заметил нечто странное и повернулся, чтобы спросить об этом у техника, который только что вылез из-под стола.
— Прошу прощения, моряк…
— Хасан, сэр, — молодцевато вытянувшись, ответил юноша, сверкнув ослепительно белыми зубами. Внезапно он вспомнил о своем долге и поспешно козырнул. — Абдул Бенни Хасан, сэр. Космонавт первого класса. Инженерная секция.
— Да. Прекрасно. Благодарю. А где… э-э… стулья?
Техник неуверенно указал на штабель плоских картонных коробок, лежавших возле стены у входной двери. Их было плохо видно, так как голографическое изображение деревянной обшивки легло прямо на их бока.