Бог любит ангелов
Шрифт:
– Обещай, что напишешь мне письмо. По электронной почте. – Потребовала я.
– Традиции! Помни об этом. Соблюдение традиций является частью дисциплины и правильного воспитания. Поэтому, никакого интернета.
– Ну, бабушка. Даже одно электронное письмо?! Ты единственный родной человек! Хоть одно можно?
– Я тебе позвоню. В субботу. Хорошо? Попрошу Брутильду позвать тебя к телефону или придумаю что-нибудь в этом роде.
– Хорошо. Значит, телефон старомодная вещь?
– Роузалия!
– То есть, я хотела сказать, традиционная? – Мои губы легонько растянулись в улыбке.
– Да. Телефон намного ближе к традициям, чем твой
– Бабушка? – Не поверила я и вытерла глаза.
– Это на всякий случай. Вдруг Брутильда будет занята.
Я побежала к себе в комнату, и поспешно написала на маленьком листочке из блокнота адрес своей электронной почты.
– Повешу на холодильник. – Сообщила я, пробегая мимо распахнутой двери и остановившись на секунду, что бы победоносно помахать листочком. Бабушка была занята разговором с Франклином. Я забежала на кухню, повесила листочек с помощью магнита на самую середину холодильника (тут бабушка точно его сразу заметит) и побежала обратно.
– Вперед, в путешествие! – Довольно весело прокричал мне Франклин. Бабушка подозвала меня, чихнула и проговорила на ухо:
– Я положила тебе маленький подарок в чемодан. Не заглядывай в него до приезда в школу!
Я последний раз взглянула на бабушку, в ее слезящиеся глаза и прыгнула в корзину воздушного шара. Мне было горько улетать от бабушки. И еще хуже видеть ее, плачущей перед нашим домом. Лужайка осталась далеко внизу и я, трусиха, тут же упала на дно корзины. Смотреть на землю, далекую, мне было невмоготу. Франклин весело вскричал:
– На Север! Ого-го-о!
Потянул за боковой трос. И позади шара распустились паруса. Синий и красный. Полупрозрачные, словно, не материальные, а иллюзии. Корзину легонько затрясло. Небо вверху с голубой синевой засверкало зелеными волнами, сиреневыми искрами. Я зажмурилась. Склонила голову к коленям, лишь бы не видеть этих свечений. Мне казалось, что шар может упасть и разбиться о землю в любую минуту. Я принялась напевать незадачливую детскую песенку, лишь бы отвлечься и…
– Ого-го-о! Отличный вид! Северные берега и горы как всегда восхитительны! – Прохрипел дедушка Франклин. – Не желает ли юная леди осмотреть сию картину? Замок Нордлиг на горизонте! Величественен, как всегда!
Я уловила название школы и подалась к краю корзины. Порыв ветра ударил мне в лицо, и я тут же снова легла на пол.
Дедушка Франклин стоял надо мной и тянул то один трос, то другой. Ветер теребил его седые волосы, а волшебник был счастлив.
– Садимся на парадную лужайку, юная леди! И тебя, как я посмотрю, уже встречают!
Как? Уже? Так быстро? Не прошло и пяти минут полета? Тут я заметила, что всполохи синего неба растворились, зеленый цвет тоже. За бортом появилось голубое ясное небо и на краю обзора виднеются черные деревья.
Качка прекратилась. И я с радостью оглядела лужайку, а потом выпрыгнула из корзины на мягкую зеленую траву. Мой чемодан и сумка приземлились рядом. Я помахала на прощанье дедушке Франклину.
– Спасибо-о! – Кричала я, стараясь перекричать ветер и радуясь, что покинула воздухоплавательный борт. Тот поднимался выше и выше в небо. Франклин тоже помахал мне. Что-то прокричал, и его воздушный шар расправил паруса. Еще минута, и у меня над головой чистое небо. Франклин унесся на ветрах в неизвестном направлении.
Я повернулась к серокаменному строению. Замок и вправду
– Мисс Берлинг, мадам директор ожидает Вас. Прошу следовать за мной. – Проговорила она и скрылась в дверях. Я повернулась к своим вещам, а те послушно проплыли по воздуху мимо меня к двери, как будто это говорилось и им. Я побежала следом.
Очутившись в большом парадном холле замка, я залюбовалась огромными бронзовыми часами, возвышающимися между колоннами и арками. На стене висел огромный гобелен с гербом школы – огромный позолоченный земной шар, на фоне солнца, лучи которого острыми линиями расходились во все стороны, а в центре красивая с завитушками буква N. Вокруг этого солнца шла надпись: «Nordlig ly pa jordkanten». Вся эта композиция отливала золотом и блестела в огнях огромной люстры под потолком.
Мой чемодан грохнулся у левой стены зала. Волшебница, встречающая меня, пропала. Я растерялась на минуту, но сообразила, что дверь, перед которой замер мой чемодан, то, куда мне следует идти.
Я подошла и постучала в дверь.
Глава 3. В кабинете Брутильды
Я вошла в кабинет директора, мадам Брутильды Эскалотт, волшебницы наивысшей категории, как сообщала золотая табличка около двери. Комната, в которой я очутилась, была круглой, вся в темно-коричневых тонах и всего лишь с одним узким окном, заставленным так плотно цветами, что нельзя было увидеть, что находиться снаружи. Книжные шкафы шоколадного цвета, забитые книгами и стопками пожелтевших бумаг, придавали кабинету ощутимую ауру библиотеки. В маленьком камине шелестел огонек. Над самым столом нависла люстра, озарявшая желтым светом электрической лампы комнату, шкафы и стол, не проникая в тени под столом и таинственный сумрак над потолком.
За столом на кресле с высокой спинкой восседала худощавая дама. Она была ровесница моей бабушке, но в строгом ее виде и зорком взгляде чувствовалась энергия и власть. Брутильда смотрела на меня.
– Здравствуй, мисс Берлинг. Я тебя заждалась. – Сказала директор властно, спокойно и неторопливо. Она легонько пристукнула пальцем по столу. Я заметила, что на ее толстых морщинистых пальцах тусклым светом переливаются крупные изумруды на перстнях. Подобное кольцо есть и у моей бабушки. Я поздоровалась и протянула Брутильде письмо, написанное бабушкой, мою заявку на поступление.
– Присаживайся.
Слева я заметила черную фигуру. Сначала это напугало меня. Я подумала, что кто-то притаился у стены. Но это оказался всего лишь плащ, висевший на вешалке. Нет, скорее всего, на крючке, потому что под ним не было видно ножек от вешалки. Кто-нибудь издалека мог принять его за человека в длинном плаще. Но я видела, что сапог под ним нет. Да и сам плащ представлял собой тонкую бесформенную материю и был слишком худым, чтобы скрывать под собой человека. На верхушке плаща была черная голова – маска наподобие шлема, но сделанная с небольшими треугольными ушками и острым носом. Черные глазницы были пусты. Это меня обрадовало. Мне стало жутковато, когда пришла мысль, что кроме меня и мадам Брутильды в кабинете есть кто-то еще. Сама эта голова смотрела в пол перед собой. Наверное, она висела на этом же крючке, что и плащ. Про себя я назвала этот наряд «Черная лиса». Именно лису мне напоминала голова-маска. Мне некогда было думать, зачем директору подобный наряд. Но от этого мадам Брутильда показалась мне еще суровее и строже.