Бог нам не поможет
Шрифт:
Полицейское управление. Нью-Йорк. США.
Сибил Сивирен сидела в мягком кресле, попивая свежезаваренный кофе, любезно предоставленный детективом, пока тот отлучался по делам.
Вернувшись в кабинет, он на серьезной ноте прямо с порога обратился к девушке:
–Сибил, вы хотите быть арестованной за то, что мешаете следственному процессу? Вы запустили вирус в компьютер отца, когда копировали информацию в лаборатории. Я поверил вам. Теперь наши техники не могут извлечь данные с жесткого диска. Информация стерта. Меняете правила игры? Немедленно положите копию мне на стол!
–Можете меня арестовать, детектив, – ответила Сибил.
– Но, копию я не отдам. А заперев меня в камере, я не буду говорить.
–Вынуждаете вас обыскивать? –взвинтился детектив. –Что ж, раз это так необходимо, и вы проявляете подлинный интерес к методам допроса полиции, мы вам наглядно их продемонстрируем. Мы имеем право вас задержать. Сейчас вы даете веские для этого основания. Мне некогда играться в ваши игры, мисс Сивирен!
Наблюдая за взволнованной реакцией девушки, детектив добавил: -Но имейте в виду, если вы окажетесь в камере, то алюминиевую ерунду с вашей головы снимут.
Реакция была более яркой, чем предполагал детектив.
– Хорошо! – выкрикнула девушка.
– Тогда вы будете винить себя до конца своей жизни, что могли помочь, но из-за своей посредственности и стереотипности мышления отказались, дав мне погибнуть. Вы получите прекрасный труп к утру. Такой же, какой вы уже лицезрели в книжном магазине и в доме моего отца.
– Успокойтесь! – рявкнул Росс. – Не выводите меня из себя. Что за бред вы несете, мисс Прекрасный труп!
–Что у вас в руках? –осведомился детектив, разглядывая толстый блокнот с коричневой обложкой.
–Это мой дневник, – ответила девушка, убрав его в свою сумку.
– Знаете, что, детектив, – добавила она, – если вы чего– то не понимаете, это не исключает его существования.
Росс сохранял молчание, дав своей главной свидетельнице возможность высказаться. Но та тоже внезапно замолчала, и они с минуту смотрели друг на в полнейшей тишине.
–Я думал, это была прелюдия, а вы затихли…, – начал первым детектив.
– Вы знаете, кто убил вашего отца?
– Вы будете смеяться, – ответила она, – но я отвечу только, если наденете шапочку.
Детектив закатил глаза к потолку и со вздохом посмотрел на Сибил. Обычно после этих слов задержанный просит адвоката. Эта дамочка выдвигала действительно смехотворные для Росса требования.
–Нет, мне уже не смешно, – ответил детектив. –Для чего вы ее носите, Сибил?
–Она защищает мозг от электромагнитных излучений и подобного рода атак, – честно призналась девушка, глядя с вызовом в глаза Россу.
Детектив представил Сибил в камере, взывающей о благоразумии полицейских, чтобы те вернули ей возможность защититься от каких-то мозговых атак. Две смехотворные и без того морды надзирателей Эдварда и Шейна пришлись бы весьма кстати для роли в этой смехотворной сцене. Он закрыл рукой свой рот, чтобы не разразиться смехом. Давя в себе это желание, его глаза становились все больше и круглее, как у человека, который услышал смешную шутку, над которой смеяться было запрещено. Он сидел с рукой у рта и смотрел на Сибил большими выпученными глазами.
–Я знаю…, – начала она.
Но детектива это смешило еще больше. Другой рукой он дал ей знак замолчать, иначе он бы не выдержал и на его смех слетелось бы все полицейское управление.
Придя в себя, он, безмолвно не отрывая взгляда от потешной гостьи, потянулся к шапочке. Он медленно поднес фольгу к своей голове с изумлением в глазах.
–Я надеваю шапочку, –прокомментировал он свои действия. –Теперь все будет хорошо?
Примеряя фольгу, детектив поймал себя на мысли, что на психическое здоровье Сибил возможно оказала влияние потеря отца. И сейчас, играя в ее игры, он просто терял время, вместо того, чтобы расследовать убийство.
Он разжал пальцы над своей головой, и алюминиевая пилотка приземлилась на кудрявую голову детектива, после чего он тихо произнес:
–Надеюсь, никто не войдет сюда, пока я в таком глупом образе. Чего только не сделаешь ради следствия.
–Итак, Сибил Сивирен, кто по вашему мнению убил вашего отца Владимира Сивирена? – спросил официальным тоном детектив, одновременно отдав Эбу приказ о записи разговора.
–Я не знаю имени, – начала Сибил, – но я знаю, как он это сделал. Этот человек владеет телепатическими способностями и, читая мысли, он сжигает мозг…
–Стоп! – прервав запись, остановил ее Росс, устало потерев ладонью свой лоб. – Сибил, такое говорить не нужно. Это предположение. Вам же необходимо просто сказать, что вы видели. Да и с чего вы взяли, что этот человек телепат, да еще с маниакальной идеей сжечь чьи-то мозги?
–Я видела, как он это делает!
–То есть, будет корректней сказать, что вы видели, как он убил вашего отца? Правильно?
–Нет! – сопротивлялась свидетельница, нахмурив брови. – Прекратите свои манипуляции дознавателя. Вы не запутаете меня. Вам нужны мои показания? Тогда просто слушайте. Откуда у вас этот скепсис? Вы же, как следователь должны рассматривать все, даже самые фантастические предположения. К тому же, вы сами прошли через подобную атаку. Я видела, как вы чуть не погибли на кладбище.
Слова девушки заставили Росса задуматься. Говорила она от чистого сердца и была достаточно убедительна.
– Продолжайте, Сибил, – попросил Росс.
И она продолжила: -Я не успела разглядеть толком, что происходило с отцом, но видела, что он сотворил с его другом, владельцем книжной лавки. Точно такие же звуки я слышала из окна гостиной в доме моего отца.
–Откуда они знали друг друга? – осведомился Росс.
–Это мне неизвестно, – отвечала Сибил. –Я только знаю, что Готвальд помогал отцу и все. Они были хорошими знакомыми. В ту ночь я была возле дома папы. Я не доехала до него, потому что машина заглохла на шоссе и пришлось идти пешком. Подойдя ближе, я услышала выстрел. От неожиданности я пригнулась, но поняв, что стреляли в доме, рванула туда. Уже у дома, я увидела в окне человека, застрелившего отца. Но когда вбежала, то убийцы и след простыл, словно он испарился, а отец сидел в кресле без движения. Я кинулась к папе, но было слишком поздно. Спасти его шансов не было. Затем я вспомнила о том, что возможно убийца искал его дневник, который я предусмотрительно прятала в книжной лавке мистера Готвальда Эшли. Я просто не могла оставаться ждать полицию и терять время. Я поймала встречную машину и уже через 10 минут была в магазине. Мистер Эшли удивился, что видит меня в такой поздний час. Я вся дрожала и была заплаканная. Он закрыл магазин. Но я не успела ничего толком ему рассказать про случившееся с папой, как вдруг, словно из ниоткуда появился тот же самый человек. Мы находились на складе на втором этаже магазина, поэтому убийца не успел добраться до меня. Мистер Эшли укрыл меня за книжными стеллажами и приказал сидеть тихо. А сам вступил с этим человеком в диалог. Это его и убило.
Сибил, вспоминая ту ужасную картину, застыла не моргая, будто бы смотрела куда– то вдаль.
–Что было дальше, Сибил? –спросил ее детектив.
Опомнившись и моргнув глазами, она продолжила: – Этот подонок подошел к мистеру Эшли, обхватил рукой его голову. Мистер Эшли застонал, стал дергаться, словно его било током, а потом он упал. Я поняла, что мне нужно было сматываться, но без дневника отца уйти я просто не могла. Руки тряслись и не слушались. Может убийца и не заметил бы меня, но я нечаянно выдала себя, уронив на пол один из брусочков паркета, когда доставала записи из-под полов. Я рванула к окну, а он открыл огонь. Выпрыгнув, я бросилась к дороге. Он бы наверняка последовал за мной, если бы я не выскочила на шоссе и меня не сбила машина. Возможно, он решил, что я не буду ему полезна в тот момент, ведь я потеряла сознание, да и была уже не одна. Из двух машин выбежали люди. Последнее, что я помню: ноги людей, полотно асфальта и яркий свет фар, слепивший глаза.