Бог нам не поможет
Шрифт:
Это был необитаемый, как и все остальное в этой деревушке мини магазин с заколоченными окнами. В надежде отыскать какие-нибудь консервные банки, он выломал деревяшку и протиснулся через щель. Темнота внутри залила каждую щелочку возможного проявления божьего дня. Вытянутой вперед рукой Блейк нащупывал проход, пока не наткнулся на объект, по форме, напоминавшей шкаф. Блейк открыл дверцы и ощупал содержимое. Внутри висела одежда. В кармане одной из курток он нашарил фонарик. Воспользовавшись им, Блейк удивился, что батарейки оказались в рабочем состоянии. Посветив на одежду, он улыбнулся. Это была униформа грузчика, сохранившаяся в очень неплохом состоянии. Блейк сразу же примерил костюмчик, сменив свои рваные клочья. Обувь тоже ему пришлась впору, разве что на размер ботинки оказались больше. Засунув в них свои окровавленные подошвы ног, он поморщился от боли. Рядом на стене Блейк заметил электрический выключатель.
–Ого! – сорвалось с его губ от удивления, когда в магазине появилось тусклое освещение. –Цивилизация еще не погибла в этом захолустье!
Прихрамывая, гость потащился вдоль витрин и пустых стеллажей. Белые полки вызвали в его памяти ассоциации со стеллажами в лаборатории подземной базы. Картины злосчастного научного центра со множеством колбочек и сосудов с забальзамированными уродливыми организмами, синтезированных генетиками, предстали перед Блейком очень ярко. Мысль о том, что эти мумии в жидкости были всего лишь цветочками, переключила его на более тяжелые воспоминания.
Стены лаборатории были настолько толстые, что не пропускали ни единого крика. Но маленький Блейк знал, что за ними кричали и плакали дети. Он испытывал глубокую жалость к другим малышам, которые попадали туда. Мальчик много раз со страхом пытался представить, что с ними творят доктора за закрытыми металлическими дверями, пока не стал следующим в этой чудовищной научной затее. Но он стоически для детской психики выносил адские боли проводимых на нем манипуляций врачами. И лишь, когда оставался один на один в своей камере, потирая опухшие детские ручки от болезненных уколов, он давал волю своим эмоциям. Блейк представлял маму. Он никогда ее не видел, но ему думалось, что у нее непременно голубые глаза и светлые пушистые волосы. Она звала его к себе в мир, где нет боли, зла и равнодушия и где он был нужен и любим.
– Мама забери меня, – детским голосом говорил мальчик, откровенно веря, что его она услышит и случится чудо. Ведь мамы слышат своих детей и всегда бегут на помощь. Он часто видел ее образ во снах и торопился с протянутыми ручками за удаляющейся призрачной мечтой под названием «мама». Иногда она приближалась к нему, будто дразня малыша, и тогда он ощущал ее волшебное касание на своих щеках. Его маленькое личико улыбалось во сне, а под утро лязгал засов в комнате мальчика, больше напоминавшей камеру, и все начиналось сначала: иглы, погружение в растворы и электро удары на мозг.
Многие дети еще в грудном возрасте умерли прямо на операционном столе от рук этих безбожников, другие прожили очень недолго. Выживших же Блейк больше никогда не видел…
Когда ему исполнилось 7, он понял, что мама за ним не придет, а его сны о ней сменились кошмарами, в которых он отбивал атаки монстров, либо сам выступал в роли жестокого убийцы.
Блейк стал понимать, что эта империя боли и зла когда-нибудь явит миру страшных чудовищ научных экспериментов. И возможно, одним из этих чудовищ будет он сам…
Его детские воспоминания поначалу были очень отрывочными. Память, словно не хотела открываться ему полностью, предохраняя организм от боли и мучительных воспоминаний. Лишь во сне, где подсознание распахивало свои тайники, он мог видеть жуткие картины прошлого, которые подкрадывались к нему нежданно. Блейку трудно было сказать, что из увиденного во сне являлось действительностью минувших лет, а что было кошмарными порождениями его сознания. Но однажды память достала все из глубин его подсознания, и эти воспоминания едва не прикончили его. Тогда дело дошло до скорой, где ему сообщили о микроинсульте, который он удивительным образом перенес бесследно для организма.
В тот день перед Блейком ожили абсолютно все пережитые им кошмары, в сравнении с которыми даже жестокая Элоиз меркла. В них мальчик пережил зверства, которые не способен был выдержать даже взрослый мужчина…
Блейк приостановился на минуту, чтобы перевести дух и прекратить мучительные душу воспоминания. В конце стеллажей он увидел коробку, стоявшую на полу. Мужчина наклонился и открыл ее.
–Бинго!
– произнес Блейк. – Намечается ужин!
Достав две банки фасоли и посмотрев на срок годности, он снова улыбнулся в предвкушении попробовать деликатес. Когда Блейк пребывал во власти зверского чувства голода, любое блюдо подпадало под это определение. Он прошел за стойку кассы и пораскрывал все дверцы тумбочки в поисках затерявшихся товаров. Воспоминание снова отнесло его к базе, в тот самый день, когда маленький Блейк неожиданно для себя открыл свою способность к телепортации…
Тот день для маленького Блейка был особенным. Представив себя свободным, он к удивлению, обнаружил себя в коридоре за стеной своей камеры, в которой содержался, как подопытный под номером 8. Посмотрев на указатель уровней базы, он снова проделал этот фокус. Еще не зная, где бы мальчик хотел на тот момент оказаться, Блейк мысленно перенес себя ниже этажом, оказавшись в хранилище с различными шкафчиками. Мальчишка с любопытством принялся открывать дверцы стеллажа, рассматривая содержимое. Внутри шкафов и шкафчиков были бумаги и файлы, папки, еще папки и еще больше папок. Бумажки не вызвали особенный интерес у Блейка, а потому его взгляд упал на стеллаж с папками ярко синего цвета с красивым, как ему показалось, названием «Андромеда». Увлеченный надписью, мальчик медленно приблизился к заинтересовавшему его объекту и протянул руку вперед. Детские пальчики соприкоснулись и уперлись в невидимую, но твердую поверхность. От касания пальцев, словно зависнув в пространстве, перед глазами Блейка загорелся кристаллический дисплей с окошком ввода шифра. Мальчик нахмурился и задумавшись склонил голову в сторону, разглядывая странное устройство. Он еще раз ткнул пальцем в пустоту, но опять встретил сопротивление.
Невидимая стенка настолько заворожила Блейка, что тот не заметил, как в архив вошли.
–Ты знаешь, что тебе здесь не место? – послышался вопрос. Голос, который его задал, не имел ничего схожего с человеческим.
Мальчик вздрогнул и оглянулся. Перед ним стояло невиданное им до селе существо. Высокий с белоснежной кожей представитель странного вида гуманоидов подошел ближе. Своими змеиными хищными глазками существо, не моргая, изучало мальчика в упор.
У вошедшего не было ушей, а вместо носа виднелись маленькие дырочки, прикрытые тончайшим слоем кожи, которая вибрировала при каждом его вздохе. На месте рта еле проглядывалась прорезь. Волосы на теле существа не росли, но зато голова была украшена многочисленными длинными жгутиками голубого цвета. Его белая кожа, испещренная мелкими гладкими чешуйками, красиво переливалась перламутром. Облаченный в облегающие шаровары и очень необычные металлического цвета сапожки, существо оставило свой торс обнаженным и лишь на плечи оно накинуло серебристый плащ с капюшоном, который, как выяснилось позже, служил для экранирования электромагнитных волн. Пальцы странного посетителя тоже отличались от человеческих своей длиной и огромными круглыми ногтями. Гуманоид внушал ощущение спокойствия, очень близкое с дремотой. Мальчик, шокированный увиденным, не говоря ни слова, с любопытством рассматривал неизвестного, но страха он не ощущал.
Блейк склонил голову, заглядывая в глаза существу, а затем произнес код к невидимому защитному механизму стеллажа:
–M31NGC224.
Глаза существа до этого темного цвета сменились синим.
–Ты читаешь мои мысли экземпляр 8, – сообщил гуманоид, но звук шел не изо рта, как это заметил мальчик.
Лицо существа внешне сохраняло неподвижность. Мальчику это показалось еще более забавным, и он захотел продолжить общение, но внезапно что-то произошло. Блек не мог вспомнить, что именно. Его воспоминания обрывались на этом самом месте, а продолжались они уже в совершенно новой для него обстановке. Вместо его привычной сырой камеры с обшарпанными стенами он находился в светлой комнате с мягкой кроватью и стоявшим рядом столом с белоснежной скатертью и с удивительно аппетитной едой. Впервые Блейк ел с удовольствием…