Бог Разрушения
Шрифт:
Я покачала головой.
— Это значит «нет»? — его глаза темнеют, пока я не оказываюсь в центре его внимания.
— Мне никогда не нравились его прикосновения. Он был слишком нежен.
Его губы скривила ухмылка, которую можно назвать только гнусной.
— И ты не любишь нежности, не так ли, моя маленькая муза? Тебе не нравится слушать сладкие слова, которые шепчут тебе на ухо, пока тебя трахают в миссионерской позе. Ты предпочитаешь извращенное
Шлепок.
Я задыхаюсь от пульсирующей боли, вспыхивающей в моей киске. Этот сумасшедший ублюдок сделал это снова, и я даже не могу себя больше заставить притворяться, что оскорблена.
— Держу пари, что ты так намокла не для Брайана. Правда?
Я качаю головой.
— Это моя девочка.
Он отпускает мою шею и расстегивает брюки, звук эхом разносится в воздухе вокруг нас. Я едва успеваю заметить его твердый член, когда он поднимает меня.
Мои шорты и трусики падают на пол, и я оказываюсь голой в его объятиях. Позволив ему нести мой вес, я говорю:
— Мы не можем, Лэн. Папа узнает.
— Я не буду тебя трахать. Мне просто нужно почувствовать тебя.
Мои протесты замирают в горле, когда он скользит своим членом по моим мокрым складкам. Ощущение его кожи на моей дает передышку от пульсирующей боли шлепка.
Так всегда было с Лэном. Удовольствие может быть только с болью – грубой, первобытной и очень вкусной.
Я обхватываю его за шею. В сгущающейся темноте он выглядит диким и абсолютно грубым. Увядающие синяки придают опасную остроту его и без того свирепому характеру.
И все же я никогда не чувствовала себя так, как в объятиях Лэндона.
Мои пальцы проводят по родинке под его правым глазом. Его взгляд перехватывает мой, когда его член скользит вверх-вниз по моим складкам и по моему клитору. Давление нарастает в моем сердце, и я прикусываю нижнюю губу, чтобы не издать громкий звук.
— Блять. Ты так хороша, малышка.
У меня болит в груди, а в основании живота порхают бабочки, злобные, но притягательные. Разрушительные, но очень вкусные.
Раньше я думала, что бабочки – это клише, но стоило найти Лэна, чтобы понять, что я хочу чувствовать их при любой возможности.
Он всухую трахает меня, хотя я не уверена в сухости, когда слышу признаки своего возбуждения.
В тот момент, когда я думаю, что кончу от постоянного давления на мой клитор, Лэн вводит кончик своего члена в меня. Мои глаза расширяются.
Что он делает? Он сказал…
— Планы изменились. Не думаю, что сдержу свое обещание, — и тут он одним толчком входит в меня.
Я стону, когда он заполняет меня полностью, его член входит в меня снизу. Я вцепляюсь в него, ногти впиваются в его шею и воротник рубашки.
Он толкает меня
Мои глаза встречаются с его темными глазами, когда он входит в меня со стремительностью безумца.
— Твоя киска так хорошо принимает меня. Я единственный, кто может так трахать тебя. Владеть тобой. Никто больше не прикоснется к тому, что принадлежит мне, малышка. Никто. Никто.
Его ритм становится звериным, и я держусь за него изо всех сил, когда напряжение, возникшее ранее, взрывается в одном ярком оргазме.
Я все еще нахожусь на нем, когда Лэндон выходит, опускает меня на пол и разворачивает к себе.
— Ладони на стену, а задницу вверх. Покажи мне мою дырочку.
Мои конечности трясутся, я еле стою, но хватаюсь за стену.
Лэн раздвигает мои ягодицы и скользит по моей мокрой попке к задней дырочке. Я извиваюсь каждый раз, когда он касается моего центра, все мои нервы все еще чувствительны от оргазма.
Его пальцы впиваются в мои ягодицы, раздвигая их еще больше, а потом он сплевывает. Я чувствую, как слюна скользит по моим ногам, и почему-то это меня заводит.
— Твоя киска – моя. Твоя задница – моя. Все, что ты можешь предложить, блять, мое, Мия. Пришло время, чтобы ты принадлежала мне полностью.
Он смазывает свой член моим возбуждением и входит в мою заднюю дырочку. Я встаю на носки, впиваясь зубами в нижнюю губу.
— Расслабься, — он шлепает меня по заднице, и я вскрикиваю. — Если ты будешь напряжена, будет только больнее.
Он снова шлепает меня по заднице, и я дергаюсь.
Его пальцы впиваются в мое бедро, удерживая меня в вертикальном положении.
— Если только ты не хочешь, чтобы было больно?
Должно быть, я подсознательно киваю, потому что в воздухе раздается глубокий и совершенно не сдерживаемый смех Лэндона.
— Вот почему ты моя единственная и неповторимая.
И тут он глубоко входит в меня. Это отличается от тех игрушек, которые он вводил в меня раньше. Лэн – огромный мужчина, и я чувствую каждый дюйм его члена, заполняющего меня до краев.
Я задыхаюсь, прислонившись головой к прохладной стене.
— Ммм, я знал, что твоя задница, как и твоя киска, будет сделана для меня на заказ. Ты принимаешь меня как самая хорошая девочка, малышка.
Я покачиваю попкой на его члене, и он хихикает.
— Нетерпеливая, да?
Он дотягивается до моей киски и массирует мой клитор, пока вставляет член в мою задницу.
— Блять, ты так хорошо сжимаешь мой член, малышка.
Его ритм ускоряется, пока я полностью не заполняюсь им, его интенсивностью и его природной силой. Мои ноздри наполняются его запахом, и он становится для меня афродизиаком.