Бог с синими глазами

Ольховская Анна Николаевна

– Я? Завидую тебе? – Якутович визгливо расхохоталась. – Большей ерунды я в жизни не слышала! Значит, ты все еще считаешь себя особенной? Ну-ну. Пожалуй, завтра я дам тебе возможность лично убедиться в обратном. А пока объясню вам, что, собственно, происходило последние две недели, почему вы оказались в лагере Рашида и почему я благодарна тебе, Лощинина, за помощь. – Илона опять приложилась к заветному стакану. Ну и горазда же она пить! Хлещет неразбавленное виски стаканами, а опьянела только чуть-чуть. Речь пока вполне связная. – Так вот. Вместе с ребенком я потеряла и свою любовь к этому самодовольному мерзавцу. Я возненавидела его, возненавидела так, что теперь моей единственной целью в жизни стало одно – отомстить. Причем такая банальность, как его смерть, меня не устраивала. Я хотела, чтобы он страдал и мучился, и чем дольше – тем лучше. Я хотела унизить и растоптать его, как унизил и растоптал меня он. Но как, как это сделать? Что я могла? В одиночку справиться с этой задачей, причем так, чтобы не подставиться самой, у меня вряд ли получилось бы. Мне нужен был могущественный союзник. На

Абдаллу рассчитывать не приходилось, к Хали Салиму он относился абсолютно безразлично, с Мустафой же портить отношения ему и в голову бы не пришло. И я начала присматриваться к людям, бывавшим в доме Абдаллы. И вот на одном из приемов меня познакомили с партнером Абдаллы по бизнесу Омаром аль-Магдари. – Илона очаровательно улыбнулась своему боссу, тот отсалютовал ей стаканом с виски. – Я все никак не могла вспомнить: откуда же я знаю это имя? Промучилась целый вечер и уже незадолго до окончания приема вспомнила! Пару месяцев назад в газетах прошла информация об очередном скандале, в котором упоминалось имя Сали Халима. Этот тип был в своем репертуаре, умудрившись сбежать с собственной свадьбы через окно туалета. А невестой его была дочь моего дорогого Омара… – Я невольно улыбнулась, глядя на побагровевшее лицо аль-Магдари. Похоже, Илонкин шеф до сих пор лелеял мозоль обиды. – В общем, я улучила момент и передала Омару записку с номером моего мобильного и просьбой позвонить. Я знаю, что, получив записку, господин аль-Магдари отнес мое внимание на счет своей мужской неотразимости, – Илона кокетливо подмигнула шефу, – и, разумеется, на следующий день нашел способ встретиться со мной. После разговора с Омаром я поняла, что удача снова повернулась ко мне лицом, поскольку аль-Магдари вовсе не собирался прощать мерзавцу оскорбления своей дочери и срыва далеко идущих планов. Наши интересы совпали настолько, что с тех пор мы вместе. Омар выкупил меня у Абдаллы, помог перебраться в Москву, где у него был свой интерес, но не было надежного партнера. Зато теперь появился одновременно с моим Домом Дизайна. Я помогала Омару во всем, а он тем временем разрабатывал план, благодаря которому Хали Салим становился нашей послушной марионеткой. И в феврале этого года мы приступили. И Хали Салим стал убийцей своей любовницы Сабины Лемонт. Проделать все это для людей аль-Магдари оказалось проще простого. Разумеется, охрана поместья этой актрисульки не заметила никого и ничего. А красавчик Хали не помнил никого и ничего – еще бы после лошадиной дозы наркотика в шампанском он что-то помнил! Правда, то ли мы с дозой переборщили, то ли Хали оказался слабаком, но этот его ступор, в котором он находился, смешал нам все карты. Поскольку Салим и на самом деле ничего не симулировал, мы поверили в его самоубийство, поверили безоговорочно. Вам не передать, как мы с Омаром рассвирепели! Столько сил потрачено, столько средств, мы уже почти достигли своей цели – и такой облом! Этой скотине, этому мерзавцу удалось сорваться с крючка, избежать своей незавидной судьбы и просто умереть! Вот так – раз, и все! А я? А наши планы? Помнишь, Омар? – Илона подошла к своему шефу и, словно кошка, потерлась щекой о его плечо. Интересно, а обслюнявить, как это делают все кошки, она не забыла? Пометить, так сказать, хозяина. А Якутович, прижавшись поплотнее к своему Омару, продолжила, периодически любуясь собой все в том же зеркале. – Постепенно мы смирились с неизбежным, жизнь продолжалась, наш совместный бизнес процветал, и тут мне на глаза попалось приглашение на встречу выпускников. Я не собиралась вначале никуда ехать, но меня вдруг так потянуло посмотреть на ваши физиономии, вспомнить беззаботную студенческую пору, да и просто отвлечься. И как же я рада, что поехала! Я действительно развеялась, приятно было пообщаться, вернуться хоть на день в другой, беспечный и веселый мир студенчества. Мне захотелось продлить общение со Светкой Жеймовской, как с самой состоявшейся из всех. И мы стали переписываться по электронной почте. В одном из писем Светка упомянула, что ты с подругой отправилась отдыхать в Египет, и очень восхищалась бойфрендом Татьяны. Во мне заговорило женское любопытство, и я попросила прислать фото, если есть. Светка прислала. Надо ли говорить, какое впечатление оно на меня произвело? – усмехнулась Якутович, холодно глядя на нас.

– Ты, – словно раненая птица посмотрела на меня Таньский, – ты все-таки отправила снимок Хали? Но ведь я же просила тебя!

– Прости, – глухо проговорила я, – я не думала, я даже предположить не могла…

– Что так помогу своей сокурснице! – опять заскрипела пенопластом по стеклу славная хохотушка.

Мне захотелось ее убить.

ГЛАВА 38

– В общем, получив от Жеймовской фотографию, я сначала не поверила своим глазам, – смакуя каждое слово, наслаждалась Илона. – Боясь ошибиться, я отправила снимок Омару. Он тут же ответил мне, поздравив и восхищаясь. Чем восхищаясь? Что нужный нам человек оказался в нужном месте в нужное время! Акция в Шарм-эль-Шейхе была уже в стадии завершения, все было готово, подвезена взрывчатка, выбраны точки, назначено время. Она не имела никакого отношения к Хали, это совсем другой бизнес. И тут – такое совпадение! В отеле, расположенном рядом с намеченным для акции, в поте лица трудился господин Салим-младший! Разве можно было не использовать такой шанс – провести акцию и одновременно запустить механизм отложенной за ненадобностью бомбы для Хали! – Впечатленная собственным искрометным юмором, Якутович пьяно расхохоталась. – В Шарм-эль-Шейхе у нас было много своих людей, в том числе полковник Ахмади в полиции. Омар быстро внес нужные коррективы – и вуаля! Все прошло великолепно!

– Великолепно? –

не выдержала опять я. – Обгоревшие трупы, изувеченные люди, хаос и страх – это, по-твоему, великолепно?

– Подумаешь, – пожала плечами Илона, – горе большое! Не хватало еще заморачиваться такой ерундой! Мне, по большому счету, абсолютно наплевать на серую биомассу, именуемую людьми. Для меня существуют только те, кто мне нужен.

– Ну ты и мразь! – Меня передернуло от отвращения. – Ради чего ты спокойно шагаешь по трупам! Ради денег? Власти? Или ради банальной мести? А не боишься?

– Чего это? – искренне удивилась моя бывшая однокурсница. – Мифической кары господней? Не смеши, ладно, а то у меня морщинки появятся. А что касается лично вас, дамы, – я уже сбилась, какую по счету сигарету закурила Илона, – то в своих бедах виноваты вы сами, и никто другой. Нашей целью был только Хали Салим, только он. Ни о тебе, Лощинина, ни о твоей подруге и речи не шло. Уехали бы домой – жили бы спокойно дальше. Может, – подмигнула она мне, – даже иногда встречались бы с тобой на посиделках вместе с Жеймовской. Нет, вам надо было сунуться со своим алиби для Салима, курицы безмозглые! – досадливо поморщилась Якутович. – Омару пришлось реагировать оперативно, что он и сделал. Сначала я испугалась, думала, что он своими действиями только все усложнил, но оказалось совсем наоборот…

– Вот видишь, – упрямо подняла голову Таньский, – ты сама сейчас подтвердила.

– Что я подтвердила, милочка? – выдохнула дым в сторону Таньского Илона.

– Что ради меня Хали говорил и делал то, что велели ему вы.

– Разве я именно это сказала? – насмешливо подняла брови хозяйка дома.

– Не совсем это, но ты же сказала, что мы облегчили вам задачу. А как же еще мы могли это сделать? – не сдавалась Таньский.

– Ну, во-первых, для подтверждения версии причастности Хали Салима к взрыву, – лениво начала Илона. – Если вы помните, вас снимали на видео, которое и показывали потом как на сайте Омара, так и на других подобных сайтах. Рашид очень артистично требовал освобождения Хали в обмен на ваши жизни. С ума сойти, Салим великий и ужасный, главный террорист, – хихикнула Якутович. – А во-вторых, вами, вернее, тобой, самочка-мамочка, – показала она сигаретой на Таньского, – действительно шантажировали Хали, но совсем не тем, чем ты думаешь. Мы показали этому слизняку твои фото и сказали, что ты готова дать показания против него, подтвердив, что именно Хали Салим и стоит за ужасными взрывами в Шарм-эль-Шейхе, что ты лично видела и слышала, как он готовил этот чудовищный теракт. Почему не заявила? Да влюбилась, как кошка, и плевать тебе было на все и всех, ведь Хали обещал жениться на тебе и увезти с собой.

– Хали ни за что бы не поверил в такую чушь! – дрожащим голосом попыталась гордо заявить Таньский. Но дрожащий голос не очень способствует гордым заявлениям. Если быть до конца честной – совсем не способствует.

– Поверил, и еще как поверил! – злорадно ухмыльнулась Илона. – ОН-то судит по себе, потому и поверил. И сломался, как сухое печенье. Конечно, не только поэтому, пришлось еще кое-какие не совсем гуманные методы применить, но теперь эта медуза целиком и полностью наша и будет отныне делать только то, что ему прикажут. Поэтому завтра он и выходит на свободу, реабилитированный полностью и бесповоротно. А потом, спустя какое-то время, когда Мустафа окончательно убедится в том, что его сын стал на путь истинный, и официально сделает Хали своим главным компаньоном и наследником, настанет черед Мустафы отойти не только от дел, но и в мир иной. Оставив нам, скорбящим и безутешным родственникам, – притворно всхлипнула Илона, – все свое состояние.

– Стоп, – подняла ладонь я, – почему нам? При чем тут ты?

– Как, разве я не сказала? – Нет, из полупьяной Якутович актриса фиговая, в трезвом виде у нее лучше получалось. – Уже совсем скоро, где-то через месяц, Хали Салим женится на мне.

– Нет, – прошептала Таньский, отрицательно мотая головой, – нет!

– Да, о да! – кривляясь, расхохоталась Илона.

– Но постой, – я ободряюще сжала холодную ладошку подруги, – ведь ты нам целый вечер рассказывала, как ты ненавидишь Хали Салима. А теперь собралась за него замуж. К тому же, насколько я поняла, замуж за него собиралась выйти дочь твоего босса!

– Хочешь превратить жизнь мужчины в ад, – глубокомысленно подняла палец Якутович, – выйди за него замуж. А что касается Лейлы аль-Магдари, то…

– Моя дочь давно уже замужем за достойным человеком, – лениво проговорил Омар. – Гораздо более достойным, чем этот мерзавец Салим.

– А мне сойдет и мерзавец Салим, – хмыкнула Илона. – Ну ладно, – пошатываясь, поднялась она. – Я устала. Пора, пора на заслуженный отдых. И вы идите по своим комнатам, насладитесь напоследок благами цивилизации.

– Погоди, Илона, – поднялась и я. – Но из твоего рассказа я так и не поняла: почему Рашид не решался трогать Татьяну? И зачем сегодня утром люди Мустафы искали нас в лагере бедуинов?

– Рашид – идиот, – небрежно махнула рукой бывшая супермодель, – он просто неправильно понял. Так ему и надо, кстати. А что касается людей Мустафы, ик! – так, похоже, хозяйку дома наконец развезло, – то благодари своего муженька, Лощинина. Не знаю, что он напел Мустафе, чем аргументировал, а может, и шантажировал…

– Ну да, – усмехнулась я, – других методов ты не признаешь.

– Отстань, – досадливо поморщилась Якутович. – Короче, твой Майоров и заставил Салима-старшего предпринять этот спасательный рейд. И опять вы, умнички, сделали все, чтобы спасти задницу тети Илоны! – М-да, смехом это назвать уже нельзя. Ржание свихнувшейся кобылицы – самое то. – Все, – повиснув на Омаре, произнесла, успокоившись, Якутович. – Марш к себе. Вас запрут, а охрана у дверей останется, так что спите спокойно, дорогие товарищи.