Бог Солнца в поисках... суррогатной матери
Шрифт:
Пчелы немного оживились. Такие маленькие войны.
Габран, стоящий рядом со мной, скрестил руки на груди и сказал:
— Примем окончательное решение, когда прибудет Никколо.
— Никколо подчиняется мне, — рявкнул Гай.
Габран нахмурился, словно оскорблённый родитель.
— Да, но он по-прежнему возглавляет армию вампиров и является фактическим королём. Нам нужна его поддержка.
Гай зарычал.
— Вампиры поступят так, как им говорят или погибнут вместе с остальным земным миром…
Затем остальная беседа звучала примерно так:
…бла-бла-бла.
Бла. Бла. Нет. Это ты не прав.
Нет, я прав. Бла-бла-бла.
Бла-бла… о да? Докажи, бла-бла…
Я поняла, что вид не имел значение: мужская точка зрения универсальна.
— Вы оба… заткнитесь! — рявкнула я. — Мы придерживаемся протокола, в котором… — Я посмотрела на Габрана.
— …перечисляем варианты, обсуждаем плюсы и минусы каждого, а затем голосуем, — с разочарованием вздохнул Габран.
Очень прагматично.
— Спасибо.
— Давайте всё обдумывать, — сказала я, оглянув стол. — Варианты?
— Мы придерживаемся курса Гая, — ответила Бизз. — Боги сражаются тоже, за исключением Симил, Пенелопы и Зака.
Это имело смысл. Зак, сказал, что он силен, но не имеет никаких способностей. Я беременна, черт бы побрал! Серьёзно? И Симил также полезна, как кусок собачьего дерьма.
— Хорошо, это один из вариантов. Другие?
— Мы ничего не делаем, — предложила равнодушным голосом леди-самоубийца.
Я уставилась на неё, раздумывая над тем, она когда-нибудь желала применить свои силы на себе.
— Что? — она пожала плечами.
Я покачала головой.
— Ничего. — Сделав пометку с надписью «Ничего не делаем» на моем волшебном планшете, я снова огляделся по сторонам, надеясь, что у кого-то может быть есть предложение лучше. — Фейт, почему ты ничего не сказала?
Она махнула рукой.
— Потому что, чтобы мы не выбрали, это наша судьба.
Вау. Ещё один шокирующий ответ. Не удивительно, что мир вот-вот смоет в унитаз. Я подумала о крохотной жизни в животе. До конца ещё не могла в это поверить, но где-то под слоями чистых эмоций, у меня было чертовски стойкое желание сражаться, чтобы защитить эту жизнь.
— Если курс, которому мы следовали, приводит к концу, — сделал предложение Зак, то нам следует развернуться.
— В этом то и проблема, — подметил Кьёк, как никогда осторожно повернув голову, чтобы его огромный, двухфутовый бирюзовый головной убор не свалился. — Без Книги и Симил мы не знаем, какое именно действие нужно избегать. Что, если не стоит разворачиваться, как ты предлагаешь, и придерживаться первоначального плана?
— У меня есть монетка, — сказала Бизз. — Можем позволить Ченсу принять решение.
— Ченс в отпуске, — сухо ответил Ах-Килиз, Бог Затмений.
Я посмотрела на Зака, который стоял рядом, словно грозный телохранитель.
— Кто такой Ченс? — шепнула я.
Наклонившись вперёд, он тихо сказал мне на ухо:
— Друг семьи.
От его тёплого дыхания по моему позвоночнику пробежала дрожь. Когда он отстранился, я, не сумев сдержаться, начала его рассматривать. Зак по телосложению, как в принципе и его самоуверенностью, был точной копией Кинича. Его прекрасно сложенное тело с мощными
— Серьёзно, у тебя нет никаких способностей? — спросила я.
Может быть, Бог Обольщения? Потому что… Вау. Я понимала, что после Кинича уже не посмотрю ни на кого, но всё равно, парень впечатлял. Довольно, чертовски впечатлял, если вы меня спросите, даже если сейчас я с разбитым сердцем т ничего общего не хотела иметь с мужчинами.
Он улыбнулся.
— Как я уже сказал, ты первая, кто об этом узнает.
Ему должно быть приятно, что он вызывал во мне очень неуместные и нежелательные чувства в то время, когда моя жизнь висела на волоске. Интересно.
Бах, все ещё одетый в блестящий зелёный костюм, который выглядел теперь неопрятным из-за пятен спереди, вздохнул:
— У кого-нибудь есть водка? Мне нужно ещё водки.
— Аминь, — сказала самоубийца.
— Вы самая большая кучка неудачников, которых я только видела, — выругалась я.
Несколько богов посмотрели друг на друга и кивнули в знак согласия, за исключением Зака и Вотана.
Господи. Мы в такой ж… дыре.
Я сделала глубокий вдох. Мы летим в слепую, поэтому, что бы ни выбрали, может оказаться тем, чего следует избегать. Нелегко. Столько жизней зависело от нас, от каждого нашего шага.
Я провела руками по лицу.
— Значит наши варианты — вступить в бой или же не делать ничего? И всё? Разве мы не можем договориться с Мобскурус, — Я решила, что пришло время дать имя нашему злому печенью с арахисовым маслом. — Или покалечить их и выиграть немного время?
Группа быстро обсудила и пришла к единодушному выводу, что чем больше времени мы тратим, тем хуже для всех, и Мобскурус не заинтересован в переговорах. Я закрыла глаза. Мы что-то упускаем. Нечто важное. Это не имело смысла, что Мааскаб и Обскурос — Мобскурус — хотели бы конца света. Превратить его во что-то ужасное и страшное? Конечно. Но уничтожить полностью? Независимо от этого, боги правы, вариантов не так много: ждать, сражаться или ничего не делать. И правильным казалось лишь вывести из игры как можно больше плохих парней. Если нам суждено проиграть, то с боем и воплями.
— Если больше ни у кого нет предложений, то пора проголосовать. Кто выступает за Великую Войну?
Я оглянула стол. Единогласно. Даже леди-самоубийца руку подняла. Может, мы её отправим первой, и тогда Мобскурус будет слишком подавлен, чтобы воевать.
Стоило попробовать.
Глава 36
Войдя в комнату к Киничу, я не знала чего и ожидать. Жалкая часть меня надеялась, что он передумал и остался. А другая била эту жалкую часть. Я заслуживала большего. Заслуживала быть на первом месте. Ну, или хотя бы быть в тройке. Но уже не имело никакого значения, что я чувствовала, потому что сумка его пропала, а в комнате никого не было. Я подошла к стеклянной двери и выглянула наружу. Мили одинокой пустыни теперь казались мрачными, а не успокаивающими. Небо, идеально голубого оттенка, лишь напомнило о том, что мы собираемся всё потерять.