Бог Войны
Шрифт:
— А зимородки есть. Я видел двух.
— Моя бабка говорила, что зимородки приносят удачу.
— Будем надеяться, что она была права.
Я дотронулся до молота.
И тут прибежал Осви.
— На дороге люди, господин! — Я посмотрел на север и ничего не увидел. — Они далеко, господин. — Осви присел на корточки рядом со мной. — Человек тридцать. Все верхом и со знаменами.
Это было странно. Мы выставляли напоказ знамена, когда шли на битву, но редко щеголяли ими, передвигаясь маленькой группой.
— Возможно, они отвлекают
— Никого там не видел, господин, — сказал Осви.
— Возвращайся и гляди в оба!
— Нам лучше сесть на лошадей, — предложил Финан, и к тому времени, как я оказался в седле, появились вражеские всадники.
— Тридцать четыре, — сказал Финан.
— И у двоих в руках ветки, — сказал присоединившийся Эгиль.
Мы загнали лошадей в тень деревьев.
— Ветки! — воскликнул Финан. — Ты прав.
Я увидел, что два всадника впереди держат ветки с побуревшими листьями, знак перемирия.
— Может, они едут в Честер? — предположил я.
— Потребовать сдать им город?
— Чего ж еще?
— Нам лучше побыстрей возвращаться, — мрачно заметил Финан, — а то как бы этот говнюк Леоф не согласился.
Прежде чем я успел ответить, половина всадников съехала с дороги и рассредоточилась по пустоши между дорогой и речушкой. Они двигались маленькими группами, время от времени останавливались и озирались, будто собирались покупать землю и оценивали ее. Большая группа осталась на дороге, один всадник вез связку копий, но двое с ветками в руках галопом поскакали к хребту, с которого наблюдали мы.
— Ублюдки знают, что мы здесь, — сказал Финан.
Эти двое вглядывались в лес, очевидно, в поисках нас, а потом замахали ветками, чтобы до нас дошел смысл их сообщения.
— Вот тебе и скрытность, — мрачно заметил я. — Но они предлагают перемирие, так что давайте поглядим, кто это такие.
Финан, Эгиль, Торольф и Ситрик спустились с холма вместе со мной. Склон был пологий, но берег речки довольно крутой и скользкий от грязи, а поток, высоко поднявшийся после дождя, нёсся быстро, заливая густые прибрежные заросли камыша. Один из всадников с ветками подъехал к противоположному берегу.
— Король просит вас не переходить на эту сторону.
— Который король?
— Да все они. Ты будешь соблюдать перемирие?
— До заката.
Он кивнул, отбросил громоздкую ветвь и пришпорил коня к большей группе всадников, которые проехали немного ближе к Честеру и остановились у деревянного моста, где дорога пересекала поток. Там они развернулись и опять стали смотреть на дорогу, плавно поднимавшуюся к пологому хребту, где их ждали другие всадники. Тот хребет, слишком низкий, чтобы назвать его гребнем, лежал поперек дороги.
— Что они делают? — спросил Ситрик.
Ему ответил Эгиль.
— Помечают поле боя.
— Поле боя? — спросил Финан.
— Это не копья, — кивнул Эгиль в сторону дальнего всадника с длинной связкой, — это ореховые прутья.
Финан
— Нахальные ублюдки. Этельстан мог бы кое-что сказать по этому поводу.
Наверное, Эгиль прав. Враг выбрал поле битвы и теперь пошлет вызов Этельстану, где бы он ни находился. Норвежский обычай. Выбери место сражения, пошли вызов и, когда он будет принят, все набеги должны прекратиться. Враг будет ждать здесь, сразится на выбранном поле, и проигравший отдаст то, что у него потребуют.
— А если Этельстан не примет вызов? — спросил Ситрик.
— Тогда они осадят Честер, — сказал я, — и пойдут в центральную Мерсию. — Я взглянул на восток и увидел дым от пожаров, устроенных налетчиками, которых мы видели на прибрежной дороге. — А потом продолжат путь на юг. Они хотят уничтожить Этельстана и его королевство.
Ждавшие на невысоком холме люди теперь поскакали к нам.
— Анлаф, — сказал Финан, кивнув на знамя с соколом, которое держал один из них. Дюжину всадников возглавлял сам Анлаф, облаченный поверх кольчуги в огромный медвежий плащ, несмотря на теплую погоду. На его шее и сбруе жеребца блестело золото. Голову украшал тонкий золотой обруч. Подъехав к берегу речушки, он широко улыбнулся.
— Лорд Утред! Мы за тобой весь день наблюдаем. Я мог бы убить тебя!
— Многие пытались, король, — ответил я.
— Но я сегодня милостив, — жизнерадостно продолжил Анлаф, — я даже пощадил твоего разведчика! — Он повернулся и махнул людям на дороге. Трое пришпорили коней, и, когда они подъехали ближе, я увидел, что одним из них был Эадрик со связанными за спиной руками. — Он старый, прямо как ты, — сказал Анлаф. — Знаешь моих спутников?
Я узнал двоих. Келлах, сын Константина и принц Альбы, с серьезным видом кивнул мне, а рядом с ним сидел в седле Торфинн Хаусаклюфр, правитель Оркнейяр, известный как Торфинн Раскалыватель черепов. Он держал свой знаменитый топор и свирепо улыбался.
— Принц Келлах, — поприветствовал я скотта. — Надеюсь, твой отец в добром здравии?
— Конечно, — сухо ответил Келлах.
— Он здесь? — спросил я, и Келлах просто кивнул. — Тогда напомни ему обо мне и передай, что я надеюсь на его скорое возвращение домой.
Интересно, подумал я, что Константин не приехал помочь выбрать поле битвы. Это говорит о том, что армией командует более молодой Анлаф. И Анлаф, вероятно, самый грозный враг. Он улыбнулся мне неестественно широким ртом.
— Ты пришел присоединиться к нам, лорд Утред?
— Похоже, у тебя и без меня достаточно людей, король Анлаф.
— Будешь биться за христиан?
— Принц Келлах — христианин, — заметил я.
— Как и Оуайн из Страт-Клоты. — Анлаф указал на хмурого седого человека на высоком жеребце. — Но кто знает? Если боги даруют нам победу, может, они обратятся? — Он посмотрел на воинов, которые привели к речке Эадрика. — Спустите его с седла, — приказал он и повернулся ко мне. — Ты знаешь Гибеахана с Судрейяр?