Бог войны

Стовер Мэтью Вудринг

Перед рассветом, когда Кратос решил незаметно уйти с корабля, статуя Афины снова говорила с ним. Она напомнила, что смерть Ареса будет служить ему искуплением всех грехов — впрочем, он и так думал об этом каждую минуту. Еще богиня упомянула о своем афинском оракуле, который научит, как победить бога войны.

Спартанец снова повернулся к картине битвы за Афины. Основная часть войск Ареса сосредоточилась ваше самого города, однако весьма неравномерно. По какой-то непонятной причине они старались держаться подальше от рощ и пещер, которыми была усеяна местность вокруг Афин. Кратос озадаченно покачал головой — не

проще ли сжечь эти рощицы? Но бог войны никогда не отличался тактической изобретательностью.

В отличие от Афины, знаменитой своим тонким искусством ведения войны, Арес предпочитал просто гнать войска вперед, снова и снова, пока наконец эти волны смерти не прорывали вражескую оборону и не уничтожали на своем пути все живое.

Кратос знал это не понаслышке. Многое годы он сам был таким погонщиком, превращавшим армию в гигантский кровавый таран из человеческой плоти. Многие годы он хохотал, словно опьяненный кровью изверг, когда его войско сжигало заживо целые народы. И это продолжалось бы до сих пор, если бы не та деревенька… не тот скромный храм Афины… Если бы не те, кто укрывался там.

Он стряхнул воспоминания. Безумие, беспрестанно тлевшее в глубине мозга, снова грозило поглотить его, подобно зыбучему песку, и утопить в неотступном кошмаре.

Положение у осажденных было тяжелое. По широкой дороге между Длинными стенами двигалась жалкая вереница телег. Судя по тому, как обстояли дела в Пирее, большинство вьючных животных уже зарезали на мясо. Ни одно судно со свежим продовольствием не вошло в гавань, десятки сгоревших корабельных остовов с еще дымящимися трупами моряков, которые выносило за волнорезы, служили красноречивым предостережением для всех, кто хотел причалить. Заметив отливавший красным столб дыма над городом, Кратос понял, что приспешники Ареса нашли способ перебросить через городские стены греческий огонь. А может быть, это гарпии на лету сбрасывали на землю горшки с тлеющими углями.

Если войско Ареса пробьет бреши в Длинных стенах, любая надежда на подкрепление или подвоз будет утрачена. Хуже того, в распоряжении врага окажется широкая мощеная дорога, ведущая прямо к самому уязвимому месту в обороне раскинувшегося на холмах города. Аресова армия быстро доберется до него и уничтожит всех и вся. Афины падут, без сомнения. Опыт подсказывал Кратосу, что это может произойти еще до наступления утра.

— Афина не оставит нас. — Казалось, начальник гарнизона пытается убедить сам себя. — Сероглазая богиня сокрушит эти полчища, она ни за что не позволит своему городу пасть!

— Держите оборону, сколько хватит мужества, — мрачно отозвался Кратос. — Афина слышит ваши молитвы.

— Она… — Воин затаил дыхание, в нем вдруг проснулась надежда. — Она придет на выручку? Когда ждать от нее помощи?

— Спартанец, стоящий перед тобой, — это и есть посланная Афиной помощь, — ответил Кратос и исчез в окне башни.

Мягко приземлившись на гребень стены, следующим прыжком он оказался уже на дороге.

Он двигался той легкой трусцой, которую так часто применяли его воины, меняя позиции во время военных действий. Длинные стены отбрасывали вдоль дороги прохладную тень. Стоявшие наверху лучники осыпали беспрестанным градом стрел врагов, видеть которых Кратосу не было нужды — он их слышал. Рычание, фырканье, животный крик и рев, которые не могли исходить из человеческого

горла.

Кратос побежал дальше. Он не видел смысла в том, чтобы сражаться за эти стены, когда любому дураку ясно, что они не простоят до завтра.

В нескольких локтях перед Кратосом на дорогу упал афинский лучник. Его насквозь проткнуло огромное копье, гарпии своими когтями начисто лишили его лица, однако, даже рухнув с высоты на каменную мостовую, он продолжал из последних сил держать свой лук. Кратос с одобрением посмотрел на него — этот афинянин был почти так же силен духом, как спартанец. Точнее, как молодой спартанец, еще не полностью подготовленный. Тем не менее он подошел к умирающему и услышал его последние слова.

— Возьми мой лук. Защити город! — только и успел произнести лучник, прежде чем его дух устремился к берегу Стикса, на встречу с Хароном.

Кратос не без усилия высвободил из окоченевших пальцев лук и забрал колчан, в котором еще осталось с десяток стрел. Хотя предпочтение он отдавал клинкам Хаоса или собственным кулакам, спартанец мастерски владел всеми видами оружия. Он проверил натяжение тетивы — судя по всему, лучник был сильным человеком, и оружие может пригодиться.

Словно в ответ на эту мысль с повозок, ехавших впереди, прилетели пронзительные крики паники. Они перешли в крики боли, когда целый участок стены наклонился над дорогой, а сверху посыпались камни и люди. Участок стены длиной два десятка локтей обрушился в один миг.

Не успев толком подумать, Кратос натянул тетиву и выстрелил, попав точно в мертвого легионера, который норовил пробраться сквозь брешь. Его голову пригвоздило стрелой к еще целому участку стены. Мимо него попытались пролезть два живых мертвеца в бронзовых доспехах, но их ожидала та же участь. Стрелами их было не убить, зато, пришпиленные, они теперь даже для афинян представляли легкую добычу.

— Бегите! — заорал Кратос на водителей повозок. — С дороги!

И без тени сомнения вошел в пролом, отстреливаясь на ходу. Еще шесть стрел попали точно в цель, пригвоздив новых легионеров к их предшественникам. Но нежить все шла и шла: задние просто рвали на куски передних. Тремя следующими стрелами Кратос расправился с пятью или шестью врагами, но когда его начали теснить, размахивая мечами, еще два легионера, обнаружилось, что колчан пуст.

Спартанец отбросил лук — без стрел он стал бесполезен, как евнух.

Эти двое не заслуживали смерти от клинков Хаоса. Кратос шагнул им навстречу и с размаху вонзил кулаки в полусгнившие груди. Схватив каждого за позвоночник, он тряхнул руками и вырвал у мертвецов хребты. Легионеры рухнули на землю, а Кратос принялся орудовать их позвоночными столбами, как цепами, расправляясь с прочей нежитью. Тут ему на помощь пришли лучники. Стоя на стене по обе стороны бреши, они осыпали монстров градом стрел.

Окруженный чудовищами со всех сторон, Кратос почувствовал, как нагрелись цепи на его руках. Тогда он выхватил клинки Хаоса и стал размахивать ими перед собой, чтобы защититься от вражеских копий. Цепи жгли его кости огнем.

Парные мечи, вращаясь на цепях и рассекая мертвую плоть, образовали вокруг своего хозяина два сверкающих огненных круга. Куски обвалившейся стены исчезли под грудой расчлененных трупов. Мертвецы Ареса попятились было назад, но лишь для того, чтобы уступить дорогу циклопу.