Бог войны
Шрифт:
— Войско Ареса — это скопище зла. Легионы живых мертвецов и лучников из нежити унесут немало жизней, и все же Афины выдержат их натиск. Но остальные — настоящие чудовища, их не победить простым смертным.
Артемида обошла сестру кругом, изучая ее со всех ракурсов.
— На охоте, — неторопливо произнесла она, — каждый знает, кто добытчик, а кто добыча. В этой простоте заключена истина. А между тобой и Аресом все далеко не так просто.
— Я не прошу рассудить нас. Я вообще ни о чем тебя не прошу, сестра. Я здесь только для того,
— А любишь ли ты в этом городе хоть что-нибудь, кроме имени, которое он носит?
Лицо Афины стало каменным. Она забыла, что слова Артемиды способны жалить так же сильно, как ее стрелы.
— Конечно же, я люблю своих смертных, — ответила Афина. — А что дорого тебе?
— Арес мне не друг. Его полчища разоряют мои леса, но я не могу открыто противостоять ему, Зевс запрещает. — Артемида схватила лук; стрела с пением прошила воздух и вонзилась в ствол дерева. — Как бы мне хотелось поохотиться на него!
— Твои леса, — вкрадчиво произнесла Афина. — Твои звери… Все это лишь добыча для войска нашего брата.
— Но твои горожане, — возразила Артемида несколько резко, — твои афиняне тоже оскверняют мои владения.
— Они стараются без нужды не трогать ни деревья, ни животных, — возразила Афина. — Арес же их просто уничтожает. Его нежити не надо питаться, чтобы выжить, не надо приносить нам жертвы. Они сеют лишь разрушение на своем пути.
— Это отвратительно, — согласилась Артемида.
— Мой город может устроить праздник в честь дикой природы. Если выстоит, — продолжала Афина. — Мои почитатели уважают тебя и восхищаются тобой. Только в прошлом году на Дионисиях главную награду получила восхваляющая тебя «Трагедия Актеона-охотника».
— Трагедия? — переспросила Артемида. — Я проповедую радость жизни.
Афине тоже всегда казалось, что история Актеона, превращенного в оленя, которого потом разорвали на куски его же собаки всего лишь за то, что он одним глазком взглянул, как моется богиня, — это уж слишком. Но мысль эту она решила оставить при себе. Углубляться в такую тему не следовало.
— Жаль, — лишь заметила она осторожно, — что моей вражде с Аресом нельзя положить конец столь же изящным способом.
— К чему эти слова? Для моих стрел Арес так же неуязвим, как и для твоего меча.
— Зевс никогда не простит даже стрелы, пущенной в минуту гнева, — согласилась Афина. — А тем временем армия Ареса топчет твои священные рощи под стенами Афин. И чудовища, которыми он командует, губят даже самых безобидных зверей.
Афина сложила ладони перед собой и медленно развела их в стороны — в воздухе между ней и Артемидой появилось живое изображение.
— Какая бойня! — При виде бессмысленного кровопролития богиня-охотница не могла сдержать слез.
Афина развела руки шире, и сцена стала еще масштабнее.
— Ручей обагрен кровью — кровью твоих животных. Арес не охотится, не выслеживает добычу ради пропитания или забавы. Смерть приносит ему лишь кратковременное
Картина увеличилась еще немного, чтобы показать лесные просторы в нескольких десятках стадий от афинских городских стен. Везде, насколько хватало глаз, виднелись изувеченные трупы оленей, лис. Впереди неуклюже шагал циклоп. Он небрежно махал тяжелой дубиной то влево, то вправо, раскраивая черепа лежавшим на земле зверям, хотя те были уже мертвы. Следом за циклопом шли сотни проклятых легионеров, а за ними лучники из живых мертвецов.
— Никакого уважения к лесу и его обитателям, — с чувством заметила Афина. — Бывшим обитателям, — добавила она, выдержав многозначительную паузу. — По пути к городу, где тебя почитают так же, как и меня, войска Ареса сеют только смерть. И там, в Афинах, они будут творить то же самое с людьми. В предстоящей битве столкнутся его и мои подопечные, но ты уже представляешь себе последствия. Мне же хотелось бы сохранить твои леса и обеспечить их неприкосновенность.
— Арес бы так никогда не поступил. Он даже не просил у меня позволения пройти через мою территорию.
— Его интересует только убийство, — повторила Афина. — И ему все равно, какой ущерб наносит его войско.
Она еще раз увеличила изображение, чтобы показать, как отряды Ареса топчут другие священные леса и луга. И, только заметив, что отчаяние на лице Артемиды сменилось гневом, продолжила:
— Ни ты, ни я не можем сражаться с Аресом, так повелел отец. Это позволит нашему брату и дальше безнаказанно уничтожать тех, кто поклоняется нам.
— Ты клянешься, что сохранишь мои священные владения?
— Направь своих лесных обитателей против приспешников Ареса — и моя клятва будет исполнена: я прослежу, чтобы каждый афинянин вознес тебе хвалу в твоем буколическом храме, — с чувством ответила дева-воительница. — Мы не позволим нашему брату осквернять твою главную святыню: леса и их четвероногих и пернатых обитателей.
Артемида отвернулась, вынула из колчана стрелу, натянула тетиву так, что лук застонал от напряжения, и выстрелила. Взмыв далеко ввысь, стрела взорвалась — как будто в небе зажглось новое солнце, почти такое же яркое, как то, что принадлежало ее брату-близнецу. Затем вспышка рассыпалась на множество сверкающих искр.
— Войску Ареса не удастся пройти через леса, где обитают мои подопечные, — мрачно произнесла Артемида и, резко развернувшись, исчезла в глубине рощи.
Уже через секунду там, где она прошла, листья снова были неподвижны.
Афина подумала, что одержала лишь частичную победу. Она приобрела могущественного союзника, но ни Афины, ни, впрочем, сам Олимп не будут в безопасности, покуда Арес жив. Настала пора приступить к следующему этану ее плана: обучить Кратоса и испытать его.