Богач, бедняк

Шоу Ирвин

Когда Рудольф пересчитывал сдачу, его так и подмывало купить и себе билет, только в противоположном направлении, до Нью-Йорка. Почему первым в их семье должен быть Томас, который спасается бегством? Но, конечно, он билет до Нью-Йорка не купил. Рудольф вышел из здания вокзала, прошел мимо поджидавших прибытия очередного поезда дремавших таксистов, сидевших в своих старых, тридцать девятого года выпуска машинах.

Том сидел в парке под деревом, скрестив ноги, впиваясь острыми каблуками ботинок в мягкую почву зеленой лужайки. Он был настроен мирно. Никуда не торопился. Как будто ничего особенного не происходило.

Рудольф

осмотрелся по сторонам: не следует ли кто за ними?

– - Вот твой билет,-- сказал он, протягивая картонный прямоугольничек. Том бросил на него ленивый, неспешный взгляд.

– - Спрячь билет, убери его подальше,-- сказал Рудольф.-- Вот сдача с пятидесяти долларов. Сорок два пятьдесят. Это на билет от Олбани. По-моему, у тебя куча денег!

Томас сунул деньги в карман, даже их не считая.

– - Старик, наверное, писал кровью, когда вытаскивал их из своего загашника,-- сказал Томас.-- Ты знаешь, где он прячет деньги, а?

– - Нет, не знаю.

– - Плохо. Я мог бы как-нибудь заехать домой и украсть их. Но ты ведь не сказал бы мне, даже если бы и знал, где его тайник. Нет, мой братец Рудольф -- не из таких.

Подъехала машина. Они наблюдали, как она остановилась. За рулем сидела девушка, рядом -- лейтенант ВВС. Они вышли из машины, прошли в тень под кирпичный навес вокзала. На девушке было бледно-голубое платье. Летний шаловливый ветер играл ее подолом, который лип к ее ногам. Лейтенант -высокий, очень загорелый молодой человек, словно только что вернулся из жаркой пустыни. Они остановились, поцеловались. На его зеленой "куртке Эйзенхауэра"1 бренчали медали и был виден золоченый нагрудный знак с крыльями. В руках -- авиасумка. Рудольф внезапно как бы услышал гул тысяч авиационных двигателей в чужом небе, когда, не отрывая глаз, смотрел на эту пару. Вновь ощутил глубокую глухую боль от того, что родился слишком поздно, так и не попал на войну.

– - Поцелуй меня, дорогая,-- захихикал Томас.-- Ведь я бомбил Токио.

– - Чего ты добиваешься?
– - попытался остановить его Рудольф.-- Черт бы тебя побрал!

– - Ты когда-нибудь трахался?
– - поинтересовался Томас.

Этот вопрос он уже слышал от отца в тот день, когда он влепил затрещину мисс Лено.

– - Тебе-то что?

Томас пожал плечами, наблюдая за молодой парой, входящей в вокзал.

– - Ничего. Просто я могу уехать надолго, было бы неплохо и поговорить напоследок друг с другом по душам.

– - Ну, если тебе так интересно, то нет, если тебе так хочется знать именно это,-- признался Рудольф.

– - Я и не сомневался,-- сказал Томас.-- Есть в городе один дом, называется "У Алисы", на Маккинли-стрит. Там всегда можно получить кое-кого в юбке всего за пять баксов. Скажи им, что это я прислал тебя, твой брат.

– - Я смогу и сам о себе позаботиться,-- сказал Рудольф. Он ведь на год старше Томаса, а брат задается, словно перед ним какой-то пацан.

– - Наша дорогая сестрица получает свою порцию секса регулярно. Ты знаешь об этом?

– - Это ее дело,-- сказал Рудольф, приходя в ужас от откровенных слов брата. Гретхен! Такая чистая, такая аккуратная девушка, такая вежливая. Он никак не мог представить ее с кем-нибудь в кровати; их потные сплетенные тела.

– - Хочешь знать, с кем она трахается? А может, сам догадаешься?

– -

Нет, не знаю.

– - С Теодором Бойланом, вот с кем. Ну, как тебе это нравится?

– - Откуда ты знаешь?
– - недоверчиво переспросил Рудольф. Он был уверен, что Томас лжет.

– - Я выследил их и наблюдал за ними через окно,-- равнодушно говорил Томас.-- Он спустился в гостиную с голой жопой, а его хрен свисал чуть ли не до колен, ну как у жеребца-производителя, налил в два стакана виски и пошел по лестнице к ней наверх. "Гретхен, тебе принести виски наверх, или ты сама спустишься вниз?" -- Томас передразнил Бойлана.

– - Ну, она спустилась?
– - спросил Рудольф, хотя ему не хотелось слышать конец этой истории.

– - Нет, и полагаю, ей было неплохо там, в постели.

– - Значит, ты не видел, кто там был?
– - задал Рудольф вполне логичный вопрос, вступаясь за честь сестры.-- Там, наверху, в кровати могла лежать любая девушка.

– - Послушай, скольких девиц по имени Гретхен ты знаешь в Порт-Филипе?
– - спросил его Томас.-- Во всяком случае, Клод Тинкер видел их вместе, когда она с Бойланом ехала к нему в машине. Она встречалась с ним у магазина Бернстайна в то время, когда должна была дежурить в своем госпитале. Может, и Бойлана тоже ранило? Во время испанско-американской войны1? Что скажешь?

– - Боже мой,-- вздохнул огорченный Рудольф.-- С кем! С этим ублюдком Бойланом!
– - Но даже если бы она переспала вот с этим лейтенантом, который только что вошел в здание вокзала, он все равно защищал бы ее.

– - Она, по-видимому, кое-что получает от Бойлана,-- небрежно сказал Томас.-- Можешь сам спросить у нее.

– - Ты когда-нибудь говорил ей об этом? Намекал, что тебе все известно?

– - Нет. Пусть себе наслаждается. Тихо-мирно. В любом случае, это же не мой хрен. Я просто отправился туда, на холм, чтобы немного позабавиться и как следует посмеяться. Кто она такая для меня? Ла-ди-да, ла-ди-да, откуда появляются детишки, мамочка?

Рудольф удивлялся, как мог его брат в таком юном возрасте испытывать в такой мере ненависть к окружающим.

– - Если бы мы были итальянцами или джентльменами-южанами,-- продолжал кривляться Томас,-- то мы отправились бы на этот холм, в поместье, и отомстили бы за поруганную честь семьи. Отрезали бы ему яйца или просто пристрелили бы. В этом году я слишком занят, но если тебе угодно сделать это самому, то я даю тебе карт-бланш. Действуй!

– - Ты, наверное, страшно удивишься,-- сказал Рудольф,-- но я могу и предпринять кое-что, если хочешь знать.

– - Могу побиться об заклад,-- сказал Томас.-- Но в любом случае лично я уже кое-что предпринял. Так, просто информация для тебя.

– - Что же?

Томас в упор посмотрел на Рудольфа.

– - Спроси у отца. Он знает.-- Томас встал.-- Ну, ладно, мне пора. Поезд не будет ждать.

Братья вышли на перрон. Лейтенант с девушкой целовались. Может, он уже больше никогда к ней не вернется, и это -- его последние поцелуи, подумал Рудольф. Что ни говори, но Америка все еще вела войну в Тихоокеанском регионе, дралась с япошками. Девушка плакала, целуя его, а он, пытаясь утешить, нежно гладил ее по спине. Рудольф подумал, а появится ли когда-нибудь у него девушка, которая, стоя на перроне и провожая его навсегда, будет плакать.