Богачи
Шрифт:
Лавиния развернулась и пошла к двери. Уже взявшись за ручку, она помедлила немного, а потом повернулась к Гарри. В тот же миг Гарри с отчетливостью понял, что она собирается сказать, и от этой мысли кровь застыла у него в жилах, а в ногах появилась такая слабость, что он предпочел немедленно сесть в кресло, чтобы не упасть.
— Он и есть твой родной брат, Гарри, — тихо вымолвила мать. — И тебе придется с этим считаться.
Морган бесцельно брела по Бонд-стрит вдоль череды сверкающих витрин фешенебельных магазинов и задумчиво разглядывала вывески. Куда бы зайти? Что купить сегодня? Шарф и перчатки
Морган миновала старинные здания, возраст которых насчитывал несколько столетий и лениво переводила взгляд с одного магазина на другой, так ни на что и не решаясь. Если бы Гарри не предпочитал самостоятельно покупать себе одежду, можно было бы выбрать что-нибудь для него у Версаче. А может, купить себе платье у Валентино? Говорят, недавно пополнилась коллекция…
Скука, как неизлечимая болезнь, вытягивала из нее все жизненные соки. Ничто ее не радовало. У нее было все, и в то же время ничего. Она чувствовала себя одинокой и никому не нужной. Наверное, надо взять такси и отправиться к Харродсу. Так можно убить полдня, а там и вечер не за горами.
Супермаркет Харродса давно стал местом паломничества Морган, она относилась к нему как к святыне и всегда находила здесь утешение и благодатный уют. Мечтательно переходя от прилавка к прилавку, она ощущала, как бальзам проливается на ее израненную душу. Морган с удовольствием осознавала свою причастность к фантастическому миру роскошных вещей. Пирамиды из банок с белужьей икрой, коробки с шоколадом ручной работы, флаконы с изысканными духами и бриллианты размером с яйцо куропатки ласкали взгляд и согревали сердце. А стоило подняться на эскалаторе на второй этаж, как перед тобой открывалось царство эксклюзивной мебели, одежды и обуви.
Оказавшись в атмосфере умопомрачительного изобилия шикарных вещей и нежась в сиянии витрин, Морган почувствовала себя увереннее и стала покупать все подряд, что только приглянется. Сначала ее выбор пал на тонкостенную хрустальную вазу, потом, подчиняясь внутреннему импульсу, Морган направилась в цветочный отдел. Здесь ее ждало разочарование — в тот день в продаже не оказалось свежих орхидей. Тогда Морган купила дорогое цветущее дерево высотой в пять футов и велела продавцу срезать с него девять соцветий, чтобы сделать букет.
— Остальное можете выбросить, — сказала она надменно изумленному клерку.
Кроме того, Морган купила белую с голубыми кружевами шелковую подушечку, ридикюль — ей очень понравилась изысканная застежка на нем, несколько золотых браслетов и кожаную сигаретницу, которая прекрасно вписывалась в интерьер кабинета.
Доставив домой покупки, Морган с любовью принялась их распаковывать. Она водрузила на стол в гостиной хрустальную вазу и налила в нее воду, потом поставила в вазу бледно-зеленые цветы и отступила на шаг, чтобы полюбоваться эффектом. Получилось великолепно! Затем Морган отнесла подушку в спальню, переложила сигареты в новую сигаретницу и спрятала браслеты в шкатулку на туалетном столике. Она взглянула на часы. Стрелка едва перевалила за полдень. Чем же заняться теперь? Ведь до вечера так далеко!
—
— Это самая невероятная история из всех, которые мне доводилось когда-либо слышать. Я сам не поверил в нее сначала, но теперь у меня есть все основания считать ее правдивой. Многие вещи, которые раньше казались мне странными и непонятными, теперь получили объяснение.
— Так что же случилось? Неужели твои родители зачали Эндрю до свадьбы? — глаза Элизабет стали круглыми от изумления. — Теперь понятно, почему твоя мать хочет, чтобы замок достался Эндрю, ведь он на три года старше тебя. Если бы он родился в законном браке, титул и замок принадлежали бы ему.
— Дело обстоит намного сложнее! — воскликнул Гарри.
Накануне он вцепился в мать мертвой хваткой и настоял на том, чтобы она открыла ему всю правду. Гарри заявил, что она не может оставить без объяснений такое заявление, и поскольку оно прямо касается его, потребовал их самым решительным образом. Он предложил отвезти ее домой, и по дороге она нехотя во всем призналась. Лавиния сожалела о том, что в порыве ярости проговорилась сыну, и ее тайна раскрыта. Гарри заметил, что эта история причиняла ей боль, с которой Лавиния мужественно боролась во время своего рассказа.
— Так что же произошло, дорогой? — участливо спросила Элизабет, наклоняясь к нему и касаясь его руки.
— Дело в том, что мама и дядя Ангус были любовниками еще до того, как она встретила моего отца.
— Не может быть! Ты хочешь сказать…
Гарри молча кивнул и после паузы заговорил снова.
— Зная маму сейчас, трудно предположить, что она способна на самозабвенный, трогательный роман. Она хотела выйти за дядю Ангуса замуж. Вчера она призналась мне в том, что никого никогда не любила так, как этого человека. Но он отказался жениться на ней, предпочитая вести холостяцкую жизнь, кутить и менять женщин как перчатки.
— И что же дальше?
— Когда выяснилось, что мама беременна — могу себе представить, какой разразился скандал! — ее семья предпочла сохранить все в тайне и отправила ее рожать в Швейцарию. Об аборте она и слышать не хотела. Мне кажется, у нее теплилась надежда, что дядя Ангус изменит свое решение и согласится на брак, когда она родит ему ребенка. Но этого не случилось. Чувствуя себя виноватым и желая загладить вину перед мамой, дядя Ангус устроил так, что Эндрю привезли в Англию, поселили в замке и воспитали, как графского сына. Более того, он оставил ему все свое состояние, как выяснилось, немалое. Разумеется, вся история держалась в строжайшем секрете. Миф, что Эндрю — сын какой-то неизвестной хористки, был для отвода глаз… а между тем родила его моя мать. Уму непостижимо!
— У меня нет слов… — прошептала Элизабет.
— Еще бы! Все эти годы мама хранила роковую тайну. Даже Эндрю до сих пор ничего не ведал. Не знаю, скажет ли ему мама теперь, но все же странно, что он столько лет купался в лучах ее нежности и ни о чем не догадывался. Если бы мама не вышла из себя в разговоре со мной, не исключено, что она унесла бы эту тайну с собой в могилу. Ведь ее родители и дядя Ангус давно умерли, так что свидетелей больше нет.
— Как ей, должно быть, тяжело теперь! А как случилось, что она вышла потом замуж за твоего отца? Они познакомились через дядю Ангуса?