Богатырь Христофор
Шрифт:
— У меня слишкомъ мало ума, чтобы царствовать. Да и не царства ищу я, но труда и службы. Къ тому же, за что я стану обижать вонъ того старика въ золотой шапк? И, наконецъ, главное: мн некогда мшкать съ вами. Я ищу Христа и не могу успокоиться, пока не найду Его.
Растроганный король уговаривалъ Христофора.
— Полно, богатырь, ты бредишь. Мы вс тебя любимъ, — куда теб идти отъ насъ? Живи съ нами, будь вторымъ по мн въ королевств и женись на моей старшей дочери. Прекрасне ея нтъ принцессы подъ солнцемъ.
Христофоръ возразилъ:
—
Путешествуя, онъ завернулъ въ Амальфи, на побывку къ родителямъ. Мать Христофора — уже древняя старушка — вскор умерла. Богатырь оплакалъ ее и похоронилъ, а, чтобы люди не забыли, гд лежитъ его мать, набралъ въ сапогъ земли и высыпалъ на могилу. Такъ выросла гора св. Христофора, сквозь которую теперь прорыта галлерея, чтобы соединить Амальфи съ дорогою на Прайано и Позитано. Затмъ онъ простился съ отцемъ.
— На кого ты покидаешь меня, сынъ? упрекнулъ старикъ.
— Вруй въ Христа, отецъ, въ Того, Кого я ищу, чтобы служить Ему, и теб не будетъ худо.
— Кто твой Христосъ? Гд Онъ живетъ?
Христофоръ разсказалъ все, что самъ слыхалъ о земной жизни и страданіяхъ Спасителя, какъ Онъ умеръ отъ людей за людей и воскресъ на третій день, какъ Онъ снова придетъ въ міръ, чтобы судить живыхъ и мертвыхъ. Старый язычникъ воскликнулъ:
— Я хочу въ Него вровать, я буду вровать! И теперь я знаю, почему прохожій веллъ мн назвать тебя Христофоромъ. Ты принесъ намъ свтъ Христовъ, и передъ свтомъ этимъ таетъ наша языческая тьма.
По горамъ, по лсамъ, черезъ озера и рки, Христофоръ зашагалъ на сверъ — и дошагалъ до великой рки Рейна въ далекой Германіи. Попались ему на пути паломники, изъ Франціи въ Палестину. Жалуются, что на рк Рейн, если идти прямикомъ, страшная стремнина, а обходъ стремнины — на три дня пшаго пути.
— Неужели нтъ ни парома, ни лодки? — спросилъ Христофоръ.
— Нту. Теченіе не позволяетъ. Рка стремится здсь къ водопаду, и невозможно обуздать ея силу.
— Это мы увидимъ, сказалъ Христофоръ и перенесъ паломниковъ черезъ Рейнъ на рукахъ.
Паломники пошли своею дорогою, а Христофоръ остался у Рейна, гадая, куда теперь направить путь? Откуда ни возьмись, предъ нимъ — старый знакомый, странникъ съ звздными очами, съ раздвоенною бородою, съ длинными волосами по плечамъ.
— Оставайся здсь, приказалъ онъ, и держи въ этомъ мст переправу. Неистовая рка длаетъ много вреда людямъ. Обуздай ея злость, сдлай ее изъ общаго врага слугою всмъ. Этимъ ты угодишь Христу, котораго ты любишь.
— Все это прекрасно, сказалъ Христофоръ, и я очень радъ теб повиноваться. Мн пріятно сдлать что-нибудь угодное Христу: быть можетъ, тогда Онъ охотне приметъ меня къ себ въ услуженіе. Но гд же, наконецъ, Христосъ? Когда я увижу Его?
— Разв ты усталъ искать? — строго спросилъ странникъ.
— Ну, вотъ что вздумалъ! Только бы знать, что найду, а искать я радъ хоть до могилы! Главное: мн досадно, что я теряю время, когда такъ хочется служить Ему!
Странникъ улыбнулся; глаза его засіяли.
— Ты найдешь Христа, Христофоръ, — сказалъ онъ. Когда наступить часъ, Онъ самъ придетъ къ теб, чтобы ввести тебя въ домъ Свой…
Христофоръ поселился у Рейна, въ пещер. Онъ не гонялся за удобствами. Постелью ему служила выбоина въ скал, одяломъ — рогожа.
Молва о кроткомъ великан-перевозчик быстро облетла окрестности. Старую дорогу въ обходъ оставили вс пшеходы — стали править путь напрямикъ. Работы привалило Христофору — конца краю нтъ. То и дло кричатъ то съ праваго, то съ лваго берега:
— Эй, богатырь! Перевоза!
И Христофоръ, опираясь на вковую сосну, что вырубилъ онъ себ на посохъ въ прибрежномъ бору, бредетъ чрезъ буйныя волны, неся прохожаго на широкихъ плечахъ. Въ самыхъ глубокихъ мстахъ вода хватала ему лишь по поясъ.
Когда не было пшеходовъ, Христофоръ рылся въ рчномъ русл, очищая дно отъ подводныхъ скалъ, корягъ, затонувшихъ барокъ. Онъ заваливалъ омуты, ставилъ вхи у водоворотовъ. Либо копалъ каналъ, которымъ собирался перемнить теченіе рки — въ обводъ водопада.
Трудами Христофора нагромоздились на берегахъ Рейна цлыя горы. Он видны и по сейчасъ. Люди любуются ихъ величіемъ и настроили на нихъ красивыхъ замковъ.
Мало по малу Христофоръ смирилъ рку. Водопадъ сталъ простымъ перекатомъ. Теченіе плавно пошло по судоходному фарватеру. Люди перестали бояться побжденной стремнины. Легкіе челноки смло скользили по Рейну въ томъ самомъ мст, гд еще недавно только и было надежды на переправу, что могучія плечи великана Христофора. Работы у богатыря убавилось. И вовремя: за неустаннымъ трудомъ, онъ и самъ не замтилъ, какъ длинная рыжая борода его и золотые кудри сдлались бле снга. Встрчая свое отраженіе въ зеркал Рейна, Христофоръ усмхался:
— Ишь какой я ддъ! Должно, не мало мн годовъ… Этакъ, пожалуй, и смерть не за горами.
Смерти онъ не боялся, но тревожился мыслью: вдругъ — умрешь, не видавъ Христа? вдругъ — не успешь послужить Ему своею богатырскою силою?…
На двор стояла осень. Bыпала холодная ненастная ночь. На Рейн разгулялась волновая погода. Христофоръ крпко спалъ подъ своими рогожами.
— Христофоръ! Христофоръ! — услышалъ онъ сквозь сонъ. Онъ привыкъ, чтобы его будили среди ночи, — вскочилъ на ноги, взялъ фонарь и посохъ и вышелъ на рку. Но ту сторону Рейна чуть мерцало свтлое пятнышко.
— Христофоръ! Христофоръ!
Когда богатырь переправился черезъ рку, онъ очень удивился. И было чему: на берегу ждалъ его малютка-мальчикъ. Онъ былъ босикомъ, въ блой сорочк и держалъ въ рук золотое яблоко.
— Благослови Христосъ тебя, дитя! воскликнулъ изумленный великанъ, — откуда ты? кто бросилъ тебя здсь въ такую бурную ночь?
Малютка ничего не отвтилъ, лишь показалъ знакомъ, чтобы Христофоръ перенесъ его за рку. Добродушный силачъ подставилъ спину и… въ первый разъ въ жизни закряхтлъ отъ натуги: такая страшная тяжесть легла на его плечи.