Богатырь, жги!

Барчук Павел

— Яблоки моченые, огурчики перченые! — Надрывалась справа тетка преклонных лет. — Подходим, берем, не стесняемся! Кушаем, а потом улыбаемся!

При этом преклонные лета вообще не мешали ей резво и с завидной скоростью отвешивать подзатыльники местной ребятне, когда те пытались утащить с прилавка так сильно расхваленные яблоки.

Я протиснулся вперед, ближе к сцене.

Меня конкретно интересовала Алена. Но Алены среди девиц, наряженных в свои лучшие одежды, не было.

— Не понял…– Пробормотал я себе под нос и

начал пробираться ещё ближе к основному месту событий.

Девки стояли в ряд. Мимо них расхаживал мужик и я его сразу же узнал. Тот самый боярин Еремеев, которого видел в избе у Бабы Яги. Поэтому при всем том, что хотелось попасть ближе к сцене, вдруг Алена где-то там затерялась, я еще попутно старался не попасть на глаза придурку в меховой шапке.

— Такс-с-с… — Протянул Еремеев, уставившись сначала на очередную девицу, а потом в какую-то «портянку», которую он держал в руках. Наверное сверял присутствующих жертв Горыныча со списком тех, кто должен прибыть. — Евдокия Растегаева…Есть. Авдотья Мельникова…На месте…

— Эх, повезло девкам…– Протянула рядом со мной женщина средних лет.

— Повезло? — Удивлённо переспросил я. — Их же Горыныч сожрет!

— На кой черт Горынычу их жрать? — Искренне удивилась тетка. — Он же не идиёт какой, заморский. У них, да. Драконы эти глупые. Тянут в рот, что не попадя.

— В смысле? Ему же типа откуп дают. Нет? — Я немного растерялся. В моем понимании, если, опять же, вспомнить старые сказки, Горыныч — это трёхглавый змей, который плюётся огнем. Что ж ему еще с этими бедолагами делать? Только жрать.

— Ой, да ты, милок, поди совсем из какой-то глуши…– Тетка засмеялась, а потом игриво толкнула меня плечом. — Горыныч, он же красавец. Такой, что аж дух захватывает. И богатств у него не меряно. Он вежливый, культурный, не то, что наши мужики. Девку выберет какую, так ей потом можно жить припеваючи. Год он ее в своих хоромах держит, и по истечению срока с двумя сундуками каменьев домой отпускает. Уж тогда она себе любого мужа выберет, с таким-то приданым. Да девки только криком кричат, просят, чтоб Горыныч не прогонял. А то, что он иногда в зверя обращается да огнём сёла палит, ну, не без изъяна конечно. А что? Лучше вон, как мой Василий? Глаза зальёт и все лужи городские соберет. А то еще проиграется в пух и прах. Эх…я моложе была тоже на откуп один раз попала. Не выбрал он меня… Ой, погоди, никак царь к народу вышел!

Толпа восторженно загудела.

Я с интересом уставился на сцену. Там появился еще один участник этого занимательного мероприятия.

Выглядел мужик…как мужик. Простоватое лицо, здоровые уши, нос картошкой и красные щеки. Если бы не корона на голове и не украшенный камнями наряд, никогда бы не подумал, что это — царь. По мне, так вылитый алкоголик из хрущевки в старом районе.

— Народ мой любезный! — Крикнул в толпу царь.

Толпа моментально замолчала, внимая его словам.

— Сегодня

у нас два, так сказать, торжественных события. Эти девицы…– Царь повернулся к замершим девкам полубоком и указал рукой в их сторону. Наверное, чтоб все точно поняли, о ком идет речь. — Эти достойные похвалы дочери своих отцов, выразили согласие отправиться на откуп к Горынычу, дабы он больше не тревожил нас своим баловством. Потому как, мой любезный народ, сегодня ночью ирод этот окаянный налетел на столицу и выкрал из казны наиважнейшие стратегические объекты. Ну, и второе событие, это — богатырские игры. Как вы знаете, устраиваем мы их теперь чаще обычного. Правда, как в прошлый раз все богатыри полегли…

Царь изобразил на лице «куриную жопку», которая, видимо, означала переживания, потом развёл руками в стороны.

— Не было у нас победителя у прошлом разе. Но в этот раз я надеюсь, появится таки тот герой, который победит Темное зло…

При последних словах царя народ взволнованно колыхнулся. Судя по их реакции, это Темное зло — какая-то поганая штука.

— И вот что хотелось бы сказать…

Что именно хотелось сказать царю, выяснить зрителям не удалось. По одной, простой причине.

— Алёша! Алёша, что творится! — Раздался громкий крик с дальнего конца площади. — Грабют, супостаты! Граждане, дайте пройти! Что ж вы тут понабилися, как селедки в бочке…

Я медленно сдал назад, стараясь слиться с толпой. Толпа, кстати, с интересом вытягивала головы, дабы рассмотреть наглеца, который посмел царскую речь на самом важном месте прервать. Только я не вытягивал, потому что точно знал, кто именно является этим наглецом. Я упорно пытался сделать вид, что меня тут нет. Вообще. И коня, этого взбалмошного, с придурью, не знаю. Вижу его в первый раз.

— Алёша, отзовись! Этот хапуга собрался нас в темницу кинуть. Да бабоньки, что ж у вас такие жо…Эх… Корма у вас такая объёмная… Не протиснуться. Богатыря тут не видали? Высокий такой, красивый. С мечом. — Буян упорно пробивался вперед, сквозь горожан, не замечая сцены, на которой застыл офигевший от его наглости царь.

— Эй, ты кто таков будешь?! — Очнулся, наконец, Еремеев.

Он во время царской речи замер в сторонке, всем своим видом выражая почтение, но теперь сделал шаг вперед и сурово уставился на коня, который упорно рассекал толпу горожан, как ледокол Антарктику.

— Ой…– Буян задрал башку и, наконец, сообразил, что в некотором роде сильно не во время влез со своими поисками меня. — А чего это тут у вас? Те самые смотрины? Отбор, так сказать? Ну… Девки так себе, уж не обессудь боярин. Я бы на месте Горыныча сильно обиделся на такой откуп. Поприличнее не нашли?

— Да ты наглец! — Боярин оглянулся по сторонам. — Стража! Арестовать наглеца!

— Погоди-погоди… — Царь отодвинул плечом Еремеева и вышел вперед. — Чего-то морда мне его знакома… Ты чей будешь?