Богатырская работенка
Шрифт:
– Добрый молодец, не смотри, что он добрый, тоже не согласится добровольно в печь лезть.
– А что ему там делать? – в один голос спросили ученицы. – Он же не трубочист.
Яга тяжело вздохнула, облокотилась о клюку и, покряхтывая, поинтересовалась:
– На кого вы, девоньки, на кого, прелестницы, учиться пришли?
– А мы не пришли, – за двоих ответила более бойкая на язык блондинка, – нас ма… мастерица на метлах отправила.
– Не суть важно. Так на кого вы учиться намерены?
– На ведьм.
– А для
– Хлеб? – спросила брюнетка.
– Пряники медовые, – предположила блондинка.
– Эх вы, двоечницы! Для нас – ведьм – главный продукт – это добрые молодцы, запеченные в собственном соку да с яблочками. А ежели петрушкой украсить, да рябиной огненно-красной, так и за уши не оттянешь.
Брюнетка нахмурилась, блондинка позеленела, а я не выдержал и прыснул в кулак. Ну нельзя же такую ахинею всерьез воспринимать… Или «зя»?
Ученицы испуганно подпрыгнули и в один голос взвизгнули:
– Добрый молодец!
– А вот и главное блюдо пожаловало, – произнесла Яга, довольно потирая ладоши и подмигивая мне. – Ну, ученицы, ведите гостя в дом и сделайте все, как я вас учила.
– Как учила, как учила… – проворчала блондинка. – Кто его знает, сколько его поить нужно. Вдруг мало окажется… – Почесав ухо, она вздохнула и прошептала себе под нос: – Уж лучше бы под ракитовыми кустиками…
Я сделал вид, что не расслышал, но покраснел. Кто бы спорил. Она девка видная: на лицо весьма и весьма миловидная, телом статная, фигуристая, есть где глазу порадоваться, а уж ежели… Но Яга строго-настрого предупредила: «Ни-ни!» – и пальчиком погрозила. Не хочу рядом с Гришей стоять с протянутыми руками, полуспущенными штанами и закаменевшей улыбкой на лице.
– Садись! – указала на лавку блондинка.
– Будешь пить! – поддержала ее черноволосая подружка.
Я сел и тотчас заявил:
– А пить не буду.
– Это еще почему?! – в один голос возмутились ученицы. – Ягушечка, он пить отказывается…
– Сделаем вид, что меня здесь нет, – заявила Баба Яга, устроившись в углу и легонько стукнув перевернутым кверху метелкой помелом об пол. И добавила, прямо на глазах делаясь невидимой:
– Сами справляйтесь.
Подружки переглянулись и, усевшись напротив меня, завели между собой разговор.
– Что будем делать?
– Поить.
– А как?
– Не знаю. Может ты его подержишь, а я в рот залью.
Я невольно улыбнулся, представив эту картину.
– А если по лбу стукнет?
Девушки дружно засопели, сверля меня сердитыми взглядами.
– Устраивать на первом же занятии проверку – это нечестно, – заявила блондинка.
– Я все слышу, – напомнила о своем присутствии невидимая Яга.
Блондинка, в дополнение к достоинствам роскошной фигуры обладавшая также искристым взглядом изумрудных глаз, от которого начинают трепетать струны любой мужской души, посмотрела на меня и напрямик поинтересовалась:
– А ты точно добрый молодец?
– А что? – вопросом на вопрос ответил я. – Не похож?
– Да кто вас глухоманьских знает, вдруг ряженый. Вон, вещи на тебе странные, сразу видно, заморские.
– И что?
– А то!
– Что «то»?
– Ничего, – надула губки блондинка. – Негоже доброму молодцу девице порядочной в просьбе ее малой отказывать.
– Так вы попросите, может я сам в печь залезу, еще и яблоко в зубах держать буду и укропа веточку засуну.
– Куда? – спросила брюнетка.
– Куда надо. В ухо.
– Правда?
– Нет. Несмотря на молву, среди добрых молодцев самоубийц нет. И так всегда уйма злодеев найдется, которые так и мечтают нас со свету сжить.
– Значит, не полезешь?
– Не полезу.
– Надо поить, – констатировала блондинка.
Ее черноволосая подруга задумчиво ущипнула себя за кончик носа и на всякий случай уточнила:
– А может выпьешь, чтобы традицию не нарушать?
– Нет, – отрицательно покачал головой я, смотря прямо в ее голубые глаза и чувствуя, что тону в них.
– Значит, ты не добрый молодец… – скривила губки блондинка.
– Значит, вы не пройдете испытание… – в тон ей ответил я, решив еще чуть-чуть помучить их, а потом сдаться. Да и как откажешь таким прелестным девушкам?
Яга тихонько хихикнула в своем углу.
Ведьмовские ученицы переглянулись и с дикими воплями бросились на меня.
В первый момент я онемел от неожиданности.
Брюнетка отпихнула в сторону стол, мешающий маневру, а блондинка незамедлительно прыгнула мне на шею.
Я едва успел поймать ее в объятия и вскочить на ноги, в попытке удержать равновесие, как следом на моей шее, с криком: – Будешь пить?! – повисла брюнетка.
Проснувшийся Цербер с радостным трехкратным «Гав!» и «Гаси стукача!» последовал за ними, оставляя за собой шлейф золы.
Сразу столько счастья, обрушившегося на одного меня, я не выдержал и повалился на пол. Образовалась «куча мала».
Крики, игривый визг, когда в попытке выбраться из-под навалившихся на меня тел я ухватился за что-то упругоподатливое, крайне приятное на ощупь, троящийся собачий лай и заливистый хохот старой ведьмы, мерцающей в своем углу при каждом ударе помелом об пол.
– И чем вы там занимаетесь? – с неприкрытой подозрительностью в голосе поинтересовалась Баба Яга минут через пять. К этому времени я уже был наверху, хотя это и стоило футболки, оставшейся в зубах Цербера. Бутылка из-под зелена вина, о чем гласит корявая рукописная надпись на этикетке, как-то очень быстро опустела и отлетела в сторону. Как тут не вспомнить: «…и я там был, вино пил, по усам текло, но в рот не попало». Со мной та же картина. Вот разве что вместо усов, которые я никогда не отращивал, текло по трусам. Это надо же было так ошибиться!