Богатырские хроники. Театрология
Шрифт:
— Богатыри не говорят. Богатыри убивают.
— Неправда, — возразил я. — Богатырь отличается от воина.
— В любом случае, — захихикал старикашка. — Спасибо, что вы меня не убили.
— Смотрите! — вскрикнул Алеша.
Из-за кургана стали выходить люди. Двое. Шестеро. Двенадцать. Еще. Еще. Тридцать. Часть вооружена, часть — нет. Они стояли по обе стороны кургана, молча и недвижимо..
— Мы приехали говорить, — повторил я, чувствуя, что Сила увеличивается.
— Да?
— Может быть, тебе и неинтересно с нами говорить, — сказал Алеша, — но мы просим тебя ответить нам. Русские люди никогда не были здесь. Мы не знаем, кто вы. И мы хотим понять, чего нам ждать от вас.
— Тогда присядем, — сказал старикашка. — В мои годы трудно стоять на солнце.
— Если бы ты приехал ко мне, я бы позвал тебя в дом, — укорил его Илья.
— Мой дом — степь, — заявил старикашка, усаживаясь в тень Идолища. — Спрашивайте. — И он вздохнул.
— Расскажи нам, кто вы, — попросил Алеша. — И кто такой ваш бог, и как вы служите ему.
— Мы живем здесь очень давно, — закивал старикашка. — Вокруг все наши земли. Мы мирный народ, и наш бог — мирный бог. Он бог сынов степей. Мы служим ему очень просто. Мы просто верим в него.
— Есть ли у вас государь? — спросил Илья.
— Нет. Нами правит наш бог.
— А кто ты? Ты — верховный жрец?
— Можно сказать и так.
— Ты уже знаешь, что мы богатыри. Я Илья, это Добрыня, а это Алеша.
— У меня много имен… Чужеземцы называют меня Актар.
— Актар, я чувствую много Силы вокруг, — сказал я. — Я знаю, что ваша Сила древна и приходит к вам из разных источников. Но некоторые источники темны, и некоторые люди своекорыстны. Ваш бог поворотился на северо-запад. При ваших отцах он смотрел на восток. Если есть связь между этим и кое-кем, кто предлагает вам свою Силу, то не получится ли так, что этот кое-кто просто использует вас в своих целях, а потом обратится против вас? А если так, то нет ли у нас общих врагов?
— У нас нет общих врагов.
— Актар, я знаю, что другие люди, также черпавшие Силу из темных источников, уже отвратились от них. Когда были преданы.
— Твои речи очень темны, богатырь. Но я, признаться, не очень-то хочу вникать в их смысл. Наша Сила исходит от нашего бога. Мы живем далеко от вас. Вот и все.
Илья набычился:
— Мы знаем, что в конце зимы здесь собираются степняки и после этого идут в поход на землю Русскую. Не ваш ли бог посылает их? — И он покосился на Идолище.
— Здесь собирается много людей. И если их государи ведут их потом в какую-то землю, то это их дело.
— Почему бы вашим послам не приехать в Киев? — спросил Алеша.
— Нам нет дела до ваших земель, — сказал старикашка надменно.
Мы помолчали. Потом Илья спросил с наигранной веселостью:
— Актар, откуда это понавылезало столько народу? Что это у тебя за хоромы за курганом?
— Степь…
— Ты неласков, — пробурчал Илья. — Что ж, — сказал он, помолчав и поднимаясь с кряхтением, — пора нам и честь знать. Раз хором у вас за холмом нету, значит, надо нам уезжать. Не прогневайся, если что не так сказали.
— Дай и мне вопрос задать, — сказал старикашка, с Живостью вскакивая с земли. — А то все вы да вы. Какой дорогой вы к нам ехали?
— Дорогой, по которой птицы летают, — с важностью отвечал Илья, уже сидя в седле. Поехали, богатыри.
Мы поклонились старикашке. Солнце садилось, и я вдруг заметил, как налилась красным глазная щель Идолища…
— А не объехать ли нам вокруг кургана? — предложил Илья шепотом.
Мы согласились. При движении наших коней безмолвные стражи Идолища стали поворачиваться в нашу сторону. Однако нам позволили беспрепятственно объехать вокруг. Ничего. Склон. Трава. Степь. Черный силуэт Идолища на фоне заката. Мы помчались на закат.
Довольно долго мы ехали молча. Потом Илья сказал:
— Что же, богатыри, мы так ни с чем и уедем?
— А мы не уедем, — возразил Алеша. — Мы вернемся завтра. Надо только переночевать подальше от этого места.
— Я не уверен, что мы до ночи выедем за пределы Силы, — сказал я.
— «Сила, Сила», — передразнил Илья. — Толку от вашей Силы. — Но пришпорил коня.
Сила не кончалась. Вот уже и закат отгорел, и звезды зажглись, а Сила все не кончалась и не кончалась. Мы еле держались в седле. Вдруг Алеша осадил коня:
— Смотрите!
Показались всадники…
Мы остановились. Всадники направились в нашу сторону и остановились невдалеке. Их было человек пять, и выглядели они так, как будто не знали, что им делать. Не знаю, что уж подтолкнуло меня, но только я выехал вперед, поднял руку и замер. Они замерли тоже. Я разглядывал их. Они выглядели неуверенными. Не оттого, что увидели трех вооруженных всадников. они чувствовали действие враждебной Силы. Медлен-но, шаг за шагом, я стал продвигаться к ним, пока не приблизился настолько, что они могли легко слышать мой голос, а Илья с Алешей — нет.
— Именем Крепости! — сказал я хрипло. — Властителю Крепости: Добрыня зовет к Идолищу. Началась волчья охота.
Они не шевельнулись, только пристально смотрели на меня, а потом разом поворотили коней и понеслись на запад, прочь от Идолища, в степь.
— Что ты сказал им? — полюбопытствовал Алеша.
— Он сказал, что мы им наломаем бока, — расхохотался Илья.
Я ничего не отвечал.
Потом мы держали совет. Идолище оказался твердым орешком. Но уходить несолоно хлебавши было нельзя. Судя по всему, наши опасения оказались правильны. Оплот направлял теперь свою Силу против Русской земли. Идол действительно был повернут на северо-запад сравнительно недавно. Мы сошлись, что здесь, конечно, не обошлось без Волхва. Надо было ночевать в степи, а утром снова возвращаться к Идолищу и вести переговоры. Я ничего не сказал про Крепость. Во-первых, я не знал, сдержит ли Властитель Крепости свое слово, а во-вторых, я не хотел, чтобы о моих делах с Крепостью заговорили прежде, чем это станет совершенно необходимым (хотя Алеша и услышал что-то, пока я был в бреду).