Богатый, сильный, одинокий
Шрифт:
– Вы можете идти, - сказал он.
Чуть склонил голову и выпрямился.
Я встала, поблагодарила, прошла к двери, дрожащими пальцами повернула ручку и вышла в фойе.
Девушка сидела там же.
– Простите, можно воды? – разлепив пересохшие губы, тихо попросила я.
– Да, конечно.
Девушка встала, вышла из-за стола и я снова залюбовалась её бёдрами, попой, когда она наклонилась к кулеру, чтобы налить воды в пластиковый стаканчик и лобком, когда повернулась ко мне, протягивая его в руке:
–
– Спасибо, - сказала я. – вы… очень сексуальны… эээ… добры.
– Благодарю. И вы. Очень сексуальны.
Затем я попрощалась и вышла. В лифте я просто старалась привести дыхание в порядок. Более-менее получилось, и миновав охрану, я вышла на улицу – темнело - и глубоко задышала. У меня дрожали ноги, я чувствовала слабость и головокружение. Потихонечку пошла в сторону выхода с территории.
Я остановилась, сердце ушло в пятки.
"Audi Q7" на месте парковки не было. Телефон Люси молчал.
Означало ли это то, что я не прошла собеседование?
Понуро я направилась в парк и некоторое время гуляла там по дорожкам среди сугробов и фонарей, а снег покрывал меня хлопьями.
Потом я ушла к метро и уехала домой. В подземке у меня уже не осталось и следов возбуждения, а была только усталость и грустное недоумение. Мне были неприятны прикосновения тел, в том числе и мужских, в набитом людьми вагоне и хотелось только одного - прийти домой и лечь спать. Чувствовала себя уставшей. Вымотанной.
От станции метро до моего дома две остановке на автобусе, и я пошла пешком.
Рядом со мной остановился белый "Рено".
– Гражданочка, одну минутку.
Я остановилась, недоумевая, зачем понадобилась полиции.
– Гражданочка, в машину садимся, - сказал полицейский, выходя из машины и открывая заднюю дверь.
Я замерла. Ничего не нарушала, почему они...
– Вы меня не слышите?
– с давлением, даже с наездом в голосе спросил полицейский.
– Я сказал - в машину садимся.
Он сказал это таким тоном, что типа если я не подчинюсь, то окажу сопротивление сотруднику полиции. И потому я села на заднее сиденье. Он тут же захлопнул за мной дверь, отчего я вздрогнула.
Он сел на переднее сиденье, рядом с водителем. Оба казались огромными из-за своей формы. Едва не касались друг друга плечами.
У того, который сидел на пассажирском сиденье, хриплым и неразборчивым мужским голосом заговорила рация. Он выслушал то, что ему там прохрипели, придвинул её ко рту и нажав кнопку, сказал:
– Игрушка её новая. Или соучастница. Выясняем.
Убрал с кнопки палец, дождался односложного ответа что-то типа "Понял" и убрал рацию. Затем повернулся ко мне:
– Вы понимаете, почему мы вас задержали?
– Нет, - честно ответила я. В голову, разумеется, лезли мысли о Люси.
Полицейский достал из бардачка несколько листов и протянул их мне со словами:
– Вы знаете эту женщину?
На распечатанных на чёрно-белом принтере фотографиях была Люси - волосы распущены, взгляд исподлобья, ни намёка на улыбку. Анфас и профиль.
– Да, - сказала я.
– Прекрасно. Рад, что вы не отпираетесь, - довольно сказал он.
– Я не понимаю в чём причина вашего...
Он резко перебил:
– Вопросы здесь задаю я. Это ясно?
– Да, - ответила я.
– Прекрасно. Как давно вы знакомы с этой женщиной?
– Чуть больше суток.
Полицейский, сидевший за рулём, хохотнул:
– Ты смотри... Врёт и не краснеет!
– Я не вру, - сказала я.
– Гражданочка, на вопросы отвечаем, - надавил на меня полицейский справа.
– Хорошо, - сказала я.
Он вынул из кармана телефон, судя по всему включил диктофон, потому что направил его в мою сторону и спросил:
– Я повторю вопрос: как давно вы знаете Лебедеву Люсилису Сергеевну?
– Повторю ответ, - сказала я.
– Чуть более суток.
Полицейский за рулём хмыкнул.
Полицейский справа убрал телефон в карман, подался ко мне и сказал:
– Гражданочка, вы может чего не понимаете, но вам, согласно УК РФ грозит серьёзный срок за соучастие в ряде преступлений. Настоятельно ррекомендую вам быть честной и откровенной. За гражданкой Лебедевой давно уже идёт слежка. Она известная аферистка, ранее уже судимая, что вы возможно не знаете. Шантаж, мошенничество, махинации с квартирами. Вы предоставляли ей какие-либо сведения о себе?
В голове пронёсся шторм самых разнообразных мыслей: от паники и желания сбежать, до желания объяснить, что я тут вообще ни при чём.
Я постаралась взять себя в руки:
– Я никаких преступлений не совершала.
– А вот это мы выясним, - сказал полицейский.
– Вы совершенно точно контактировали с группой лиц, которых можно считать организованной преступной группировкой. И поскольку это по факту так, то мы сейчас лишь выясняем, какую роль вы во всём этом играете. Я вам сразу скажу, у меня за плечами годы оперативной работы и врать мне - бесполезно. Вы однозначно либо потенциальная жертва гражданки Лебедевой, либо её соучастница.
– Послушайте, - сказала я, но он снова перебил меня.
– Вопросы здесь, я сказал, задаю я, - с нажимом, чеканя слова, произнёс он.
– Это неясно или что?
– Ясно, - смиренно сказала я.
Он вынул из бардачка папку, достал оттуда фотографию мужчины и протянул её мне:
– Вам знаком этот человек?
На фотографии был парень из кафе... Миллионер...
– Я его видела один раз всего...
– Ну-ну, - сказал полицейский.
– Один раз всего, значит? Хорошо, допустим. И вы его конечно не шантажировали на предмет отписания вам квартиры на Малом Козихинском, так?