Богдан Хмельницкий
Шрифт:
их кончился, что они обязывались служить только три месяца и требовали отпуска. Все
убеждения и обещания гетмана и полководцев были напрасны 6). «Они,—говорит
летописец,—не дорожили честью, не стыдились бесславия, самовольно убегали, не
успевали уйти домой, обыкновенно попадались в руки татарам и высказывали
неприятелю о беспорядках в польском лагере 7). Даже те, которым удавалось
избавиться от татарского загона, приходили домой полунагие;
обирали их 8). В то время своевольство дошло до такой степени, что шляхтичи
набирали разного рода бродяг, одевались в татарское или козацкое платье и
бесчинствовали в селах и местечках. Беглецы из войска или попадались в руки
подобных себе, или же сами собою увеличивали толпы разбойников. Такие беспорядки
происходили
Ч Annal. Polon. Clim., I, 391.
2)
Ibid., I, 392.
3)
Летоп. повеств. о Мал. Росс., 171.
4)
Wojna dom. Ч. 3, 104.
5)
Jak. Michal. Xi§ga Pamietn., 687,
6)
Histor. pan. Jan. Kaz., I, 168.
7)
Annal. Polon. Clim., I, 326.—Рук. И. П. Б. Misc. JY» 63.
8)
Wojna dom. 4. 3, 103.
539
безнаказанно; некоторые попадались в руки мещанам и, приведенные на суд, были
оправданы, потому что были дворяне х).
Пример лановых подействовал и на кварцяных. После праздника св. Мартина
обыкновенно польские войска распускались на зимовые квартиры. Жолнеры роптали,
что их держат, вопреки законному положению, притом не платят п не дают есть.
Многие расходились самовольно. Король раздавал им деньги из собственной кассы 2),
но и то не успокоило их, потому что в лагере недоставало продовольствия и за деньги;
притом осенние дожди и холод делали несносным положение воинов в шалашах и
палатках. Воины окоченевали от стужи; распространились смертельные болезни; в
особенности страдала немецкая пехота, лучшее и надежнейшее войско в обозе 3). В то
же время оставили короля и союзники. Венгры ушли, несмотря на то, что король
платил им по-недельно: они отговаривались тем, что пришли под Хотин без зимней
одежды—в куртках и епанчах, без возов. Они стояли несколько времени особняком
вблизи польского стана, в надежде даров от короля, но дарить их было нечем *).
Молдаване не только ушли прежде всех, как только заслышали о приближающемся
неприятеле 6), но сделались из союзников врагами поляков: голодные польские
жолнеры пустились собирать продовольствие по Молдавии, грабили чтб попадало,
разоряли дома, вино градники, скотные дворы и даже насиловали девушек и женщин;
взбешенные молдаване гонялись за ними и пришли в такое ожесточение, что без
разбора каждого польского воина, которого встречали в своих деревнях, резали, либо
сажали на кол, топили в воде, вешали на дереве G). При таком печальном положении
войска между его предводителями возникли несогласия; на короля роптали. «Мы,—
говорили паны,—провели весну, лето и осень в бесполезных рассуждениях и советах, и
теперь должны сражаться зимою, когда у нас нет ни одежд, ни припасов, когда
голодный и голый жолнер не в силах зарядить пушки» 7).
Хмельницкий, зная о таком положении неприятеля, увидел, что настает, наконец,
пора действовать и побудил хана осадить польское войско, чтоб выморить его голодом.
Б самом деле, поляки, по собственному сознанию их, обречены были на гибель.
Неприятельское войско двинулось на них во второй половине ноября.
Поляки все еще не знали ничего, и верное известие о приближенип хана принес
верный королю козак Ясногурский. Он известил, что сорокатысячная орда Ислам-
Гирея находится уж под Шаргородом, но что хан послал к Ракочи и к молдавским
господарям посольство. Вслед затем полковник Микеша прислал пойманного татарина.
Этот пленник сообщил полякамъ
1)
Kronika miasta Lwowa, 333.
2)
Летоп. Велпчка, I, 149.—Wojna dom. Ч. 3, 103.
3)
Wojna dom. Ч. 3, 103.
4) Annal. Polon. Clim., I, 375.—Jak. Micbalowsk. Xiega Pam., 700.—Jemioiowsk.
Pamietn., 44.
5)
Histor. ab. exc. Wlad. IV, 103.
6)
Annal. Polon. Clim., 1, 395.
’) Wojna dom. 4. 3, 105.
540
утешительные известия: все мурзы понуждают хана оставить Хмельницкого;
турецкий чауш приказывал ему сделать то же от своего правительства; хан ворожил,
будет ли ему счастье: пущено две стрелы на воздух, обе упали острием одна к другой,
из этого, заключили, что обе стороны равносильны *). Тогда Шемберг нарядился в
молдавское платье, взял из своего стопятидесятного отряда восемь человек и, встретив
татарского посла, приветствовал его на волошском языке и объявил, что господарь,
услышав о посольстве хана, выслал его на встречу. От имени господаря он изъявлял
желание изменить полякам и пристать к татарам н козакам. Татарин доверился ему и
продолжал с ним путь, как вдруг, воспользовавшись его оплошностью, Шемберг с