Богдан Хмельницкий
Шрифт:
Хмельниц., 62,—Истор. о през. бр. — Летоп. повеств. о Мал. Росс., 172.—Histor. belli
cosac. polon., 224.
4)
Истор. о през. бр.
5)
Украин. народи, песни, изд. Макеим.
6)
Истор. о през. бр.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ.
Земская Дума в Москве.—Прибытие московских послов в Переяславль.—
Переяславская рада 8-го января 1664 года,—Присяга.—Московские послы в Киеве.—
Утверждение
Переяславского договора.
1-го октября 1653
восточной Руси кипела множеством народа, прибывшего из разных сторон государства.
Государь слушал обедню в церкви Покрова Пресвятые Вогородпцы, где служил
патриарх Никон. Потом, осеняемый хоругвями и образами, при громе колоколов,
сопровождаемый духовенством и мирянами, царь пошел в грановитую палату и, в
царственном одеянии, сел на трон. По бокам его сели духовные: патриарх Никон,
митрополит крутицкий Сильвестр, сербский митрополит Михаил, несколько почетных
архимандритов и игуменов, бояре, окольничьи, думные дворяне, стольники, стряпчие,
дворяне московские, дворяне городовые, дети боярские; вся зала наполнилась людьми
разного сословия; здесь были гости и торговые люди, наконец, выборные из посадов и
уездов и стрельцы. Это была Земская Дула или Собор, собиравшийся в важных
случаях.
Думный дьяк начал читать вслух, что по последнему миру с поляками было
постановлено писать царский титул по его государскому достоинству, как великий
государь сам себя описует, но что в королевских граматах и письмах разных польских
магнатов открыто много ошибок; что, кроме того, в польских книгах печатаны были
такия «злые бесч естья, и укоризны, и хулы, чего не только великим государям
христианским, помазанникам Божиим, и простому человеку слъпиати и терпети
невозможно и помыслити страшно'»; что государь несколько раз посылал требовать
удовлетворения и не получал; что, притом, поляки делали неоднократно разные
притеснения порубежным жителям Московского Государства. Потом было объявлено,
что гетман Богдан Хмельницкий со всем войском запорожским несколько раз в
прошедших годах извещал государя, что паны, рада и вся Речь-Посполитая восстали на
православную веру греческого закона и на святые Божия восточные церкви, отвращали
запорожских Козаков от истинной православной
550
веры, неволили к своей религии, запечатывали церкви Божии, обращали в унию и
причиняли православным такия поругания и оскорбления, каких не делают над
еретиками и жидами. Вслед затем чтец описывал, как украинцы ополчились за веру, как
принудили поляков согласиться на уничтожение унии, но поляки не исполняли
договоров и клятв своих; как Хмельницкий со всем войском запороясским просил
государя принять его под государеву высокую руку; а если государь не захочет, то, по
крайней мере, вступиться за них и помирить их с поляками; как государь предлагал
королю и Речи-Поеполитой прощение оскорбителям царской чести, если, с своей
стороны, польское правительство помирится с козаками на условиях Зборовского
договора, перестанет преследовать веру и уничтожит унию, и как король и паны
отказали в этом и снова начали воевать с козаками. Это изложение гласило в конце, что
турецкий царь зовет украинскую чернь в подданство, но гетман лучше хочет, чтоб
принял его государь под свою руку.
По окончании чтения началось отбирание мнений и голосов. Бояре первые дали
такое мнение.
«Когда Ян Казимир был избран на королевство, то присягал, чтоб ему всех
христиан, которых вероисповедание отлично от римско-католического, остерегать и
защищать, и никаким образом ни самому никого за веру не притеснять, ни другим того
не позволять; а если он своей присяги не сдержит, то подчиненные его освобождаются
от всякой верности и послушания. Но король Ян Казимир своей присяги не сдержал:
восстал на православную христианскую веру греческого закона, разорил многие Божия
церкви, обратил другие в унитские. Следовательно, гетман Хмельницкий и все войско
запорожское стали теперь, после нарушения королевской присяги, вольные люди. А
потому, чтоб не допустить их в подданство турецкому султану или крымскому хану,
следует гетмана, со всем войском и со всеми городами и землями, принять под
высокую государеву руку».
Потом отбирались мнения у прочих сословий; все согласились на то же и
приговорили, что государь должен объявить войну Польше и Литве за оскорбление
веры и своей царской чести. Гости и торговые люди вызвались участвовать в общем
деле отечества вспоможениями; люди служилые говорили, что идут биться против
польского и литовского короля, не щадя голов своих и рады умереть за честь государя.
Все без исключения изъявили охоту жертвовать и достоянием, и жизнью за важное
дело. Патриарх и духовенство благословили государя и всю державу, и сказали, что они
будут просить Бога, Пресвятую Деву и всех святых о пособии и одолении х).