Боги Абердина
Шрифт:
Я запустил руки в штаны спереди, а затем поднес пальцы к носу, ощутив запах другого человека, совершенно незнакомый, но в таком интимном месте… Это чем-то напоминало чужой одеколон у тебя на подушке. Значит, и там — тоже…
— Как себя чувствуешь?
Я скрестил руки на груди.
— Ужасно, — ответил я.
— А вся история с Питером…
Судя по тону, Артур ждал, чтобы я сообщил ему остальное, но я покачал головой:
— Ничего не произошло.
— Он — просто одинокий старый гомик. — Арт снял одну руку с руля, захрустел костяшками пальцев, потом ударил ими себя
Я подумал о том, как лицо Арта маячило надо мной, когда я беспомощный, лежал на кровати.
«С тобой все в порядке?»
«Нет… Мне нравится Эллен».
— Я мог бы его убить, — сказал Арт. Затрещали костяшки пальцев на другой руке. — А кто была та девушка? Которая закричала и бросилась к нему?
— Ребекка, — ответил я. — Подруга Николь.
— Симпатичная девица, — заметил Артур. — Но почему она кричала? Ей следовало бы аплодировать.
«Мне нравился Эллен».
Он не забудет то, что я сказал, я в этом не сомневался. Не хотелось больше об этом думать, так что пришлось уставиться в окно. Мимо проносился темный пейзаж, сливаясь в единую массу, то и дело откуда-то выпрыгивали тени, они поднимались, опадали.
— Питер… Кто бы мог предположить? — Арт в неверии покачал головой. — Я не думал, что он придет в такое отчаяние, что позариться на парня твоего возраста. Я считал, что он встречается только с мужчинами своего возраста.
Я молчал. Меня тошнило от одного имени «Питер».
Артур слегка улыбнулся:
— Некоторое время назад я посетил несколько занятий в его школе. Она тогда только открылась. Питер постоянно говорил о своей девушке. — Арт рассмеялся. — Он был неплохим преподавателем, в любом случае, других специалистов по йоге я не знал, а думал, что мне это нужно.
— Не хочу о нем говорить, — заявил я. Снова начала кружиться голова. — Просто говори о чем-то другом. О чем угодно, мне не важно.
Артур кивнул и стал постукивать пальцами по рулю. Несколько минут мы ехали молча, затем мой провожатый заговорил снова.
— Ты когда-нибудь слышал про Георгия Гурджиева?
Я закрыл глаза. Арт продолжил.
— Это русский маг девятнадцатого века. Он считал, что есть три ложных пути просвещения: физический, эмоциональный и интеллектуальный. Мы можем назвать это путем факира, путем монаха и путем йога. Но все они разочаровывает, потому что полагаются на принципы, проповедуемые учителями и старшими. Сторонники того или иного пути могут наслаждаться большей свободой, чем большинство из нас, но все равно подвержены недостаткам, несовершенствам, изъянам и слабым местам своих наставников. Гурджиев предложил решение этого вопроса, назвав его «четвертым путем» — путем совершенного человека. Подобный человек ставит задачу все проверить и испытать на себе. Гурджиев считал, что большинство людей живет внутри случайной реальности — то есть, с ними что-то происходит, обстоятельства бьют их, как сильный ветер. Они основывают свои решения на судьбе. Совершенный
Машина замедлила ход.
— Гурджиев считал, что лучший способ стать таким совершенным человеком — это бесконечная работа. Он предлагал поставить перед собой невозможную задачу, погрузиться в ее выполнение, подвергать себя невероятным трудностям, пока не возвысится и не укрепится твоя душа. И только тогда ты сможешь противостоять ветрам обстоятельств.
Арт остановил машину и выключил двигатель. Я открыл глаза. Мы находились у дома доктора Кейда, припарковались рядом с черным «ягуаром». Резные тыквы на крыльце заменили большим керамическим кувшином, перед дверью в гараж лежала внушительная груда дров, наполовину прикрытая сверху.
Мой приятель протянул руку на заднее сиденье и достал оттуда пиджак.
— Кстати, я получил твое послание, и Дэн рассказал, что говорил с тобой. Мы рады, что ты войдешь в команду. Особенно рад доктор Кейд. Он с нетерпением ждет твоей работы.
Я чувствовал себя дураком. Дураком меня сделали наркотики. Понятно, что надо что-то говорить, но привести мысли в порядок оказалось не самым скорым делом. Еще одна волна ударилась о залитый пейзаж моего сознания, растворив твердые линии всего вокруг меня в молекулы, напоминающие дымчатые пузыри. Края приборной доски расплавились, мне на ноги стало капать что-то черное, пропитывая ткань брюк, словно разлитые чернила. Я протянул руку вперед и коснулся приборной доски. Пальцы ощутили холодное виниловое покрытие, оно было успокаивающе твердым, хотя у меня на руке осталось липкое и вязкое пятно.
— С тобой все в порядке? — Артур опустил руку мне на плечо, на лице было написано беспокойство.
— Я украл твои книги, — объявил я.
— Мои книги?
— Мне их отдал Корнелий Грейвс. Еще в прошлом месяце. Он велел мне отдать их тебе, но я не отдал. Они лежат у меня на письменном столе.
Арт на мгновение нахмурился.
— Книги… — медленно повторил он, и я увидел у него по лицу, как он внезапно все понял. — Осло и Гилберт? «Каталог»?
Я кивнул.
— Они лежат в моей комнате в общежитии.
— Я уже месяц спрашиваю Корнелия про них, — раздраженно воскликнул Артур. — Он отвечает: забыл, что с ними сделал.
— Прости меня, — сказал я.
Арт вставил ключ зажигания и повернул.
— Это не твоя вина, — сказал он. — Если бы доктор Кейд не принимал решения так долго, черт побери, я не потерял бы целый месяц. Ты сказал, что у тебя три книги, правильно?
Я кивнул.
— А такое долгое время на принятия решения для доктора Кейда необычно? — спросил я.
— Совсем нет. Мы же нацеливаемся на Пендлетонскую премию, поэтому он должен был удостовериться, что ты подходишь. Он разговаривал с каждым из нас, а потом еще и поинтересовался у доктора Тиндли твоими способностями к языкам. Ну, и так далее, — судя по тону, Арту до смерти надоела эта тема. — Мне эти книги нужны сегодня, — заявил он. — Поедешь со мной?
— Ты сейчас собираешься туда?