Боги не играют в кости
Шрифт:
Вражеский снаряд, по касательной, ударил в башню, срикошетил, ушёл в неизвестность. Внутри танка загудело, будто в колоколе.
– Твою мать… – В голос выматерился стрелок – радист. – Аж в башке отдалось…
– Хватов, в подбрюшину ему! – крикнул Зимин, но тот и сам знал, что делать. Едва первый снаряд ушёл в сторону «тридцатьчетвёрки», как Хватов тут же вогнал в орудие вторую «болванку», чуть сместил прицел и всадил снаряд «в бочину» «скурвившейся» машины. Из «тридцатьчетвёрки» повалил дым.
– Может,
– Пусть пехота поработает. А то катаем их…
«Варвара» упрямо продолжала продвигаться вперёд.
А Зимина всё не отпускало чувство, будто всё, что с ним происходит сейчас, уже было раньше. Алтынбеков, Ванька Конюхов, снаряд в башню…. Было! Хоть тресни!
– Командир! – Послышался голос водителя. – Лейтенант Терёхин, впереди…
Зимин кинулся к обзорной щели. Действительно, прямо по курсу «Варвары» загорелась машина Федьки Терёхина. Меньшов начал, было, объезжать подбитый танк, как лейтенант увидел, что и машину Ильи Круглова, земляка Зимина, тоже подбили. Из неё повалил дым, однако, из самого танка, из башенного люка, никто не выполз.
Может, воспользовались брюхом? – мелькнула мысль в голове Зимина, и тут же пропала.
«Варвара» вздрогнула, чуть встряхнулась.
– В бочину попали, сволочи! – Раздался крик Меньшова. – Готовьтесь, я в реку. Если горим – тушите!
Машину ещё раз тряхнуло. После чего Зимин почувствовал, как танк наклонился, ухнул вниз.
– Брюхо не открывать! – Опомнился лейтенант. – Затопит! Митюхин, слышал? Митюхин?
– Командир, он без памяти. – Вырвался голос Меньшова. – Видно, башкой припечатало.
– Хватов, наверх! – Приказал лейтенант, сам бросился вниз. – Меньшов, глубоко сидим?
– По буксирный крюк.
– Открывай свой люк. Иди первым. Я подам Митюхина.
Меньшов, матерясь, откинул бронированную плиту, выполз наружу, принял бесчувственное тело стрелка. В тот же миг по броне застучали пули. Меньшов рванул Митюхина на себя, упал в воду.
– Лейтенант, – выставив голову из воды, изо всех сил заорал водитель, стараясь перекричать грохот боя, который царил вокруг, – стреляют!
Но Зимин и сам догадался, по чёткому звону, раздавшемуся внутри машины. Внутренность танка быстро заполнялась дымом. Значит, ждать, когда огонь прекратится, смысла нет. Через верхний люк выбраться не имелось никакой возможности: тот находился в зоне обстрела. Выход один: покинуть машину через люк водителя.
Зимин вставил диск в ППШ, сгруппировался (спасибо папе и маме, что получился такой маленький и щуплый), выставил ствол автомата в люк, дал веером очередь и тут же выбросил тело наружу, в речку. Запоздавшие пули прошли мимо цели, хлестнув по броне. Зимин даже не успел испугаться.
Речка, как ни странно, оказалась глубокой.
Зимин, продолжая сжимать в правой руке автомат, вытянул левую руку, принялся искать дно. Но того под рукой не оказалось. С головы сорвался шлемофон, но лейтенанту было не до него. В груди запекло: первый признак недостатка кислорода. Нужно всплывать, подумал танкист и….
На этот раз никакой воронки не было. Просто в голове отразилась картина. Чёткая, до мелочей.
Он, Зимин, будто поплавок, выпрыгивает из воды. Глаза ищут, откуда будут стрелять, однако, цель не находят. С берега доносится голос Меньшова:
– Командир, сюда. Быстрее!
Зимин кидает тело в сторону берега, и во время: там, где он только что всплыл, проходит автоматная очередь. Но всё мимо. Только одна пуля ударяет в каблук сапога. Меньшов помогает выбраться на берег, тянет под прикрытие танка.
– Что с машиной? – Зимин, отплёвываясь, произносит первое, что приходит на ум.
– Порядок. Отобьём фрица, делов всего – ничего. – Тут же отозвается Меньшов, перезаряжая автомат. – Хват успел погасить пламя. Баки сорвало. Ерунда… Это поправимо…
– Что Митюхин? – Чуть ли не в ухо кричит водителю лейтенант, указывая на безжизненно лежащее тело.
Тот только машет рукой, в сторону воронки от снаряда, виднеющейся чуть выше, по склону берега.
– Лучше бы оставили внутри. Всего осколками посекло.
Откуда-то со стороны выныривает Хватов.
– Немец за бугром засел. Выше, шагах в десяти. Хрен даст залезть на танк. Что будем делать, командир? Патронов с гулькин нос осталось.
Но Зимин ответить не успевает. Со стороны поля доносится неприятный гул, и чей-то снаряд, чей, в данной ситуации понять невозможно, ударяет в основание башни. Мощный взрыв приподнимает тяжёлую, бронированную машину над землёй, с силой обрушивает её на песок.
Пыль оседает долго, очень долго. Лишь через какое-то время лейтенант видит результат происшедшего вновь как бы с высоты. Увиденное потрясает.
Обезглавленная «Варвара», башню сорвало взрывом, лежит на боку, вдавив, спрятав под собой тела всего экипажа. Наружу, из-под машины, точнее, из-под гусеницы, торчат только рука Меньшова (её лейтенант узнал по часам, которыми водителя наградили ещё в сорок втором году, до их встречи) и его, Зимина, нога, обутая в сапог. О том, что это именно его нога, Зимин догадывается по отсутствию каблука, который сорвало пулей в реке.
Не выжил никто. В том числе и немцы, что находились в засаде: осколки посекли всех, до единого.