Боги непорядка

Сухов Лео

— Муся, лучше бы ты в те времена усвоил, что, уходя из своего мира, нужно захватить с собой тот самый «дуст»! И мы бы не оказались в такой ситуации! — как-то слишком уж нервно ответила ему Растрёпа.

— Ой, а ты-таки шо, тоже боишься таракашек?! — уставился на неё Муся.

— А кто не боится?! — возмутилась Растрёпа.

— Да никто не боится! — так уверенно заявил рыжебородый наглец, что Игорь поспешил признаться:

— Я, честно говоря, тоже их побаиваюсь.

— И я! — покивал Бизон. — Ненавижу этих тварей… Хотя в нашем мире они были почти безвредными… Если, конечно, не

считать всякой заразы, которую они переносили.

— А в моём мире таких не было, — поделился Эрин. — Но даже я, честно, увидел эту орду и струхнул.

— Ну вы даёте! — возмутился Муся. — Я окружён блаттофобами со всех сторон! И чем вас не устроили их смешные усики, маслянистый блеск крылышек, противно-жёлтый цвет пузика?..

— Муся, я тебя сейчас растерзаю! — сверкнув глазами, предупредила Растрёпа.

— Ой не надо! — притворно испугался рыжебородый. — Молчу-молчу…

Замолчал не только он, замолчали все до единого. И в этой тишине отчётливо слышалось шуршание тысяч и тысяч хитиновых тушек за дверью.

Комната, в которой прятался отряд, была не слишком большой. В дальнем конце стоял массивный стол, а за ним — кресло, больше напоминавшее трон.

Ну а в кресле, оперевшись руками и головой на столешницу, сидела мумия.

Но кроме неё — молчаливой свидетельницы тех давних событий — в комнате было и то, что могло гораздо больше рассказать об ушедших днях.

Ну то есть, вдоль стен шли книжные полки. Большая их часть была покрыта пылью: видимо, бумага не дотерпела до новых читателей. Но местами лежали и затвердевшие восковые таблички.

Надписи на этом языке Игорь уже встречал. На нём общались подданные ф’дара.

На табличках обнаружились отчёты и какая-то малоинтересная теперь деловая переписка. Единственная любопытная запись нашлась не на полках, а на столе.

Её нацарапал тот самый мертвец, сидевший в кресле. А Игорь, давно уже подучивший древний язык, с интересом заглянул ему через плечо и прочёл:

«Если вы это читаете, передайте Ф’дару или любому его человеку, что коробка отправлена в С’Ндор. Слуги останутся верны».

О какой коробке речь, зачем её было переправлять, какие слуги будут верны… Ничего из этого понятно не было.

Но буквально через секунду проснулось Упорядоченное, и всё встало на свои места:

Обязательное задание изменено!

Найти следы коробки из вечного картона в руинах С’Ндора.

Вы наняли древний народ фольков, обращённый в рабов ещё в незапамятные времена.

Практически весь их народ был истреблён в жестокой войне, а сами фольки стали вечными рабами и воинами. Их жены, матери и дочери были перебиты, и это лишило гордых воинов будущего.

Подсказка: найдите «Сказание о фольках» в библиотеке Аргитана, чтобы узнать суть задания!

— Слушайте, а… А кто-нибудь был в Аргитане? — поинтересовался Игорь.

— Мы были, — ответила Растрёпа. — Оч-ч-чень дорогое место, скажу я тебе. А что такое?

— Да мне бы прочитать «Сказание о фольках»… Это для одного задания нужно, — пояснил Игорь.

— Я тебе

и так перескажу, о чём речь. На Аргитане его рассказывают детям в качестве сказки, — кинув взгляд на удивлённых Бизона и Мусю, Растрёпа пожала плечами. — Ну надо же мне было чем-то заняться, пока вы местные бары обходили. Вот и познакомилась с фольклором…

— И о чём там речь? — уточнил Игорь.

— Это просто древняя сказка о том, как фолькам крупно не повезло, и они стали вечными рабами, — пояснила Растрёпа. — Они были наёмниками, жили себе на узле, воевали со всеми… Взять с них было особо нечего, а вот подряжать в качестве наёмников было удобно. Однажды пришёл к ним на узел один бог, хотел нанять армию, но увидел девушку-фольку и влюбился. Там дальше идёт долгая история, как он добивался девушки, и как она его полюбила, и как воспротивились фольки этому союзу…

— Чего это они? Если-таки жених — целый бог? — не понял Муся.

А Растрёпа тут же пояснила:

— Тут, понимаешь ли, её дядя очень постарался. Он вроде бы уже подыскал выгодные партии и для неё, и для её братьев и сестёр. Они хотели как-то там укрепить положение с помощью браков. Но бог тоже был не промах и решил выкрасть девушку. А заодно её братьев и сестёр. И у него почти получилось, но…

Она сделала драматическую паузу.

— … В последний момент фольки догнали его и сумели всех отбить.

— У бога? — удивился Игорь.

— Ну ты же этих оранжевых видел! — напомнила рассказчица. — Тем более, бог богу — рознь. Этот из сказки хотя бы выжил и сбежал. А фольки сделали рабами и его любимую, и её родичей, и всё её племя. Ну, в наказание, вроде как. И издевались над ними всячески. А сбежавший бог знал, что фольки очень любят деньги. Через своего друга он предложил им баснословные богатства, но поставил условие, что все мужчины должны пойти в поход. А пока мужчин не было — вошёл на узел со своим войском и отбил любимую и её племя. Но чуть-чуть опоздал — девушка погибла. От горя он принялся истреблять народ фольков. И убил почти всех. Только племя своей любимой пощадил. А так как они были рабами, превратил их в костяные фигурки и спрятал в коробку из вечного картона. И скрылся с ней в неизвестном направлении.

Растрёпа замолчала, и Игорь поинтересовался:

— И всё?

— Ну, в основном, у них ходит такой вариант сказки. Но одна старушка сказала, что есть и продолжение. Просто его детям рассказывать не любят. Мол, фольки этого так не оставили: искали этого бога и нашли. И даже сумели победить его армию. А его самого ранили. И тогда бог пригрозил, что уничтожит содержимое коробки. А поскольку в коробке оставались женщины народа фольков, то сам понимаешь… В общем, тот бог каким-то образом заставил фольков стать его рабами, обещав рано или поздно коробку вернуть, и тогда фольки станут свободными. Те ему поверили. Ну а он продал все оставшиеся отряды фольков разным правителям узлов, а коробку с женщинами вроде как выкинул. С тех пор фольки ищут коробку, но чтобы не вредить своей гордости, изображают из себя не рабов, а наёмников. А как коробку найдут, так сразу освободятся. Но, говорят, коробка сгинула ещё в том эоне, когда вся эта история происходила. И больше о ней никто не слышал.