Боги, пиво и дурак. Том 3

Горина Юлия Николаевна

— Ну, денег-то у нас нет, — заметил я.

— Это поправимо, — усмехнулся Гермес. — Вон их сколько на подносе.

— И все они — твои.

— Тоже верно, — вздохнул Гермес. — Хотя вообще я не совсем понимаю эту традицию жертвовать богам монеты. Куда эффективней принести в дар какую-то конкретную вещь.

— Почему?

— Потому что монеты актуальны только для тех богов, которые живут в этом мире, а не там, — неопределенно махнул он рукой на купол. — У нас-то денег нет в ходу. Все блага получают или в виде милости главы

семьи, или за счет обмена. Бартерные сделки — наше все. Ладно я — я мотаюсь между мирами, мне и деньги пригодятся. Но большинство наших сюда вообще ни ногой, так что...

— Извини за вопрос, а ваши наряды... Они как-то регламентированы, или вы выбираете на свой вкус? — не удержался я от вопроса, вспомнив забавный прикид Гермеса в момент появления на улице.

Гермес с укором покосился на меня.

— Вот не надо по больному, а? Официальная униформа у нас определена жестко, и на рабочем месте я обязан соответствовать заявленным требованиям.

— А кто заявляет? Глава семьи?

— Да, он самый. Вот эти шмотки, — он указал на свои штаны с рубахой. — я покупал себе сам, в этом мире. Но взять их с собой туда, — Гермес опять указал рукой наверх. — я не могу...

Я присвистнул.

— Да у вас это... Тирания, блин. Сплошное посягательство на частную жизнь.

Гермес зыркнул на меня с кривой усмешкой.

— Только не вздумай что-то подобное взболтнуть за стенами этого святилища. А то может на голову что-нибудь неприятное прилететь. Вроде пучка молний. Но спорить не буду.

— В чем же тогда радость пребывания в этом вашем божественном мире, если там даже портки за тебя выбирают? — искренне удивился я.

— Радость пребывания заключается в том, что портки, как ты изволил выразиться, выбирают не во всех семьях. И не всем, — ответил Гермес, у которого после абсента по лицу даже сквозь загар начал пробиваться румянец, хотя речь оставалась на удивление правильной и четкой. — У нас тоже некоторые вольно живут...

— Но не ты?..

— Но не я, — подтвердил Гермес. — Так на что играть будем? Можно, конечно, и просто на интерес — делать-то все равно нечего. Но, конечно, просто на интерес — уж совсем не интересно...

— Давай на вопрос, — отозвался я, прищурившись. — Только ответ должен быть честным, иначе смысла нет.

Бог улыбнулся.

— Планируешь раскрутить меня на какой-то ответ?

— Может быть, — не стал я отнекиваться. — Ну так что? По рукам?

— Ну, давай, — согласился Гермес. — Я тоже найду, что спросить.

— Согласна? — спросил я у Ники.

Та кивнула.

Все трое вытянули из колоды по карте, и у меня на руках оказался воин ценой в девять очков.

А на столе вскрылся серый бог.

— Почему он ноль и двадцать пять? — спросил я.

— Потому что при подсчете его можно считать и так и так. Бог есть начало и конец всему, такие дела.

— А мудрец, значит, тоже может считаться любым из трех вариантов?

—

Верно. Он может прикинуться воином, быть самим собой или подняться почти до уровня короля.

Второй моей картой стала единица. А на столе возник еще один бог. Итого уже пятьдесят очков. Или два нуля. Или ноль и двадцать пять. А у меня на руках — десятка. Не густо.

Дальше я вытянул мудреца и еще одну единицу, а на столе нарисовались два воина по двенадцать очков.

— Я выиграл, — с довольной улыбкой сообщил Гермес, открывая двух богов, десятку и мудреца.

— Какая удивительная удача, — заметила Ника, допивая свое вино. — У меня вот — полный пролет...

Ее хвост, до сих пор безвольно свисавший с кресла, нервно задергался.

Пришла моя очередь вскрываться, и я с победоносным видом выложил свои карты.

— Если не считать богов, очков получается двадцать четыре. И вот у меня девятка, единица, мудрец и еще одна единица. Я тоже выиграл!

— Хм, — проговорил Гермес, усмехнувшись. — И то правда. А ты быстро разобрался, как я посмотрю.

Привычным движением он вытащил из-под стола выдвижную доску с ложбинкой для мела, записал наши имена и напротив своего и моего имени поставил по черточке.

— Поехали дальше? — спросил он.

Я кивнул.

— Поехали. Может, еще разок по бухалову?

— Да, давай, — кивнул Гермес.

— Чего тебе налить?

— Давай еще чего-нибудь интересного. Только не такое... ядреное, как в прошлый раз. Хотя привкус мне понравился.

— Мне тоже, — негромко сказала Ника, отодвигая опустевший бокал.

— Еще вина?

— Того, что вы пьете. Хочу попробовать, — проговорила она.

Мы с Гермесом переглянулись.

— Слушай, если ты отключишься, нам будет совсем скучно, — заметил я.

— Не отключусь, — заверила меня Ника. — Хочу. Попробовать.

Во второй раз я ее отговаривать не стал. И наколдовал себе вискаря со льдом, а Гермесу с Никой — абсент бум, смесь полынного напитка с веселящим шампанским. Сам я такого не пил, но Ленка в свое время фанатела от этого коктейля. Правда, после двух таких отчаянно пьянела, хохотала без повода и норовила утащить меня в темный угол.

— А как ты, вообще, умудрилась Гарма найти на свой хвост? — зыркнул на кошку хитрым взглядом Гермес, с осторожностью пробуя напиток. — Сто лет о собаке не было слышно, и тут на тебе...

Он довольно прищелкнул языком, разглядывая пузырящийся бокал. — А вот это, кстати, вкусно!

— Не было слышно, потому что он не на людей охотился, — шепотом проговорила девушка, опустив глаза. — А звероморфы о нем очень даже наслышаны.

Тут она подняла свой бокальчик и на одном дыхании выпила содержимое. Я даже охнуть не успел.

— Ты это, поосторожней, — не удержался я. — Напиток-то коварный.

— Все хорошо, — ответила мне Ника, откинувшись на спинку кресла. — Только что-то жарко...