Боги, пиво и дурак. Том 6
Шрифт:
На подъезде к городу вдруг обнаружилось, что у ворот стоит очередь. Она была небольшая — всего четыре торговых обоза. Но я здорово напрягся.
Сказал Гаю:
— Похоже, стражники осматривают товар внимательней обычного. Видимо, пришло распоряжение об усилении контроля в связи с покушением.
Мой напарник усмехнулся.
— Ну, наш голосистый груз они бы по-любому осмотрели.
— Так-то оно так, но при обычном раскладе они вполне бы удовлетворились созерцанием доски. А теперь как бы под одеяла не сунулись.
— Не думаю. Это
Мы подъехали к торговцам и заняли свое место в очереди с самыми невозмутимыми физиономиями.
Торговцы смерили нас осуждающим взглядом. Покосились на телегу. Потом крайний из них, круглолицый увалень в щегольских сапогах с пряжками и дорогой, но изрядно поношенной накидке сплюнул в рыхлый снег и недовольно проворчал:
— Совсем стыд потеряли. Сношаются средь бела дня…
Другой, худощавый усач с лицом прохвоста, поддержал его.
— И не говори. Эй! Угомонитесь там, в соломе! — угрожающе прикрикнул он. — А то щас радовалку оторву и приколочу на ворота!
Мы с Гаем переглянулись.
Я спрыгнул на землю и разворошил руками солому.
— Вот…
Глаза торговцев округлились. Праведный гнев сменился неподдельным интересом.
— Да идишь ты!.. — выдохнул первый. — Это что ж такое?..
— Новаторская форма иллюзии, — с важным видом заявил я. — В виде подвижных картинок на доске.
— Еще каких подвижных… — присвистнул второй. — Это что, на продажу товар? Сколько просишь? Я куплю!
— Притормози коней, усатый, — буркнул круглолицый. — Такими уникальными вещами на базарах не торгуют, это только богачам на заказ делают.
— А что там у вас? — сгорая от любопытства, подошли к нашей повозке остальные.
— Эй, чего столпились? Не задерживаем досмотр, проезжаем! — с хмурым видом обернулся к нам один из стражников, долговязый и нескладный парень, которого прозвали Богомолом.
Увидев Гая, он расцвел широкой, хорошей улыбкой, которая разом украсила его простоватое бесцветное лицо. — Мастер Гай? Ты ли это?.. Как жизнь, где пропадал все это время? Ой, а че это у вас там такое?..
Въездной досмотр медленно, но верно, превращался в тусовку.
В итоге на воротах мы провели около часа. Те, кто приехал после нас, присоединялся к просмотру и беседе, которая становилась все оживленнее с каждым новым «бухаловом». Стражники тоже не стеснялись угощаться — правда, спрятавшись за телегу и наши спины. Все-таки служба.
Нас засыпали вопросами о том, куда и кому мы это сокровище везем. Я охотно отвечал, что в «Жареного Лося». Да-да, все слышали? Приходите, как закончите работу, и друзей приводите.
Богомол нахмурился и спросил, не та ли это таверна, что считается проклятой.
Я
— Зачем так-то? Нормальная там таверна, и готовят вкусно, и наливают по-доброму, не экономят.
— Так там же, вроде, эти обитают… Грифы.
— Это верно, — невозмутимо ответил я. — Потому что я сам — «гриф».
На мгновение все умолкли.
В напряженных взглядах читалось недоумение и медленно закипающий гнев, так что я, не дожидаясь вопросов принялся сам разъяснять ситуацию.
— Да, про нас много слухов ходит. Убийца ворвался в сад, когда его величество как раз должен был поздравлять нас с победой на турнире.
— Какой еще «убийца»? Разве не твои соратники зарубили короля прямо на глазах у принца? — осторожно спросил второй стражник, Тиб.
— Я не могу рассказывать об этом, — сказал я и протянул ему бумагу, выданную мне Альбой. Где черным по белому было написано, что лично я не присутствовал при покушении и чист перед законом. — Мне выдали этот документ и запретили рассказывать подробности. Там все сложно.
— Ты это… подойди с бумагой в ратушу, когда приедешь в город. Покажи ее главному секретарю, — посоветовал Богомол. — А то нечаянно огребешь от какого-нибудь ретивого.
— Спасибо за совет, так и сделаю.
Напряжение спало, и стражники начали жаловаться на Нергала. Мол, в Вышгороде такого переполоха даже после убийства короля не было. А тут еще эта сумасшедшая…
— Какая сумасшедшая? — спросил я, переглянувшись с Гаем.
— Да там одна на площади проповедует. Мол, над ней надругался собственный отец, а судья приговорил его только к порке. Сегодня с утра палач вошел к нему в камеру — а он того. Помер. Вот она и разоряется там, мол, письмо вчера написала Нергалу и на дерево повесила. И кара нашла преступника. Такие дела…
Я изумленно почесал затылок.
В самом деле? Помер в камере?..
Кошки что ли как-то умудрились его приложить? Или просто совпадение?
—…Так вот после этой проповеди патрули с ног сбились, — продолжал свой рассказ стражник. — Горожане будто с цепи сорвались. Жалобы чуть ли не на каждом столбе. Их срывают, а новые появляются. Страшное дело. Богиня Флора даже из храма выходила. Гневалась. Мол, с каких это пор Вышгород принадлежит Нергалу? Разве не я ваша покровительница?
— Тоже мне богиня, — хмыкнул, поглаживая бороду, второй стражник, по имени Тиб. — Только разве что воздух ароматизирует, а так…
Тут его вниманием опять завладела королевская доска, и он громко охнул:
— Глянь, чего делает! Гай, а ты такое можешь сделать плетью, а?
Представив мастера Гая в таких же кожаных труселях, ремнях на потной груди и плеткой мы все заржали.
— Слушайте, надо в секретариат ратуши новое предложение внести! Поменять рабочую одежду палачей! — сквозь смех заявил Богомол.
— Может тебе еще и процедуру казни подкорректировать для пущей радости? — хмуро буркнул Гай.
Я представил себе процедуру казни у столба…