Боги пустынь и южных морей
Шрифт:
– Именно! Эриса ничего не писала о вас! Может она не знает, что между вами есть какие-то отношения?! – Дженсер попытался засмеяться, вышел лишь нервный хрип.
– Но Эриса вам, Дженсер, сообщила о разводе. Разве этого мало, чтобы понять настрой стануэссы? И зря вы впутываете сюда господина Рамбаса. Даже если я потеряю все свое состояние, я буду благодарен богам за свою судьбу, ведь у меня есть Эриса Диорич, – Лураций улыбнулся, понимая, что следует заканчивать разговор. Чтобы выяснить отношения с Дженсером у него будет еще много времени – вся дорога до Эстерата. А сейчас следовало подойти к хозяину каравана. Некоторые верблюды, уже груженные, становились ближе к воротам, направляемые погонщиками.
Подходя к Хозерзу, Лураций подумал: «Хорошо, что так повернулось. Главные слова сказаны, и это значительно облегчит Эрисе предстоящие объяснения мужем. А Рамбас… да это довольно серьезная угроза. Рамбас очень влиятельный человек, почти равный Кюраю. Но на все воля богов, а он, Лураций, будет поступать так, как велит его сердце».
Глава 6
Как назвать сына?
Ночь только наступала. Полоса заката тихо отгорела на западе и погасла вовсе, в небе уже блистала золотым светом Мельда. Эстерат, лежащий как на ладони внизу, весь поблескивал огнями. Их было много в порту, особенно на пристани, где не прекращалась разгрузка прибывших кораблей. Огни факелов и светильников обозначали улицы и площади, много их мерцало вокруг Арены и Верхнего города, яркой цепью они обозначили Оливковый тракт. И даже Подгорный рынок сейчас было несложно отыскать.
– Туда! – указала Эриса, хотя Сармерс уже прекрасно знал, как найти ее дом во тьме. – Очень тихо! – шепнула арленсийка, хотя на такой высоте их бы никто не услышал, даже если бы она закричала.
Крылья вауруху с мягким шорохом толкали ночной воздух, приближая их к Подгорному рынку. Едва показался ряд огней торгового ряда, летающий кот начал снижаться.
– Тихо! – повторила стануэсса. Опасения не были без причин: ее вполне могли поджидать возле дома или даже в нем. Все-таки не каждый день убивают членов Круга Высокой Общины руками арленсиек.
– Цветочек, ты сама больше шумишь, – отозвался кот и, описав крутую дугу вокруг кипариса опустился на траву в десяти шагах от ее дома.
– Жди здесь, мой хороший, – госпожа Диорич обняла кота, хотя они еще не расставались.
– Только недолго, – предупредил он. – Если я опоздаю, Величайшая с меня шкуру снимет!
– Мне такая шерстка самой нужна, – арленсийка почти беззвучно хохотнула и поспешила к дому, дверь которого осталась приоткрытой, как Эриса бросила ее, уходя к Кюраю.
Переступив порог, Эриса прислушалась, сжимая не слишком удобную рукоять ножа – все-таки он был сделан под мужскую руку, а ее на редкость удачный балок увы, остался у охранников покойного Залхрата. Вроде ничто не выдавало присутствие посторонних в доме, и она, не опуская ножа, стала подниматься по лестнице в свою комнату. Дверь также приоткрыта, в комнате вроде пусто. Ее дорожный сундук стоит на прежнем месте у кровати – золотистый свет луны падает на его краешек, отражаясь на бронзовых скрепах. Значит, и воры здесь не успели побывать.
Окончательно успокоившись, Эриса поставила на пол светильник и разожгла его. Открыла сундук, недолго поколдовав над замком. Принялась быстро перебирать вещи, отбирая необходимое в дорожную сумку: прежде всего запасное платье, удобный головной платок, под которым можно было почти полностью спрятать волосы, заколку, шкатулку с ценностями и главное, деньги – кошелечек оставался еще до приятного тяжелым. Оглядела комнату в слабом свете дрожащего огонька: ничего не забыла? Забыла переодеться. Скинула потрепанный халат и достала из сундука темно-синюю тунику с изящной вышивкой на груди и спине. Вот так. А все остальное, что потребуется, она купит – благо, деньги есть.
Бросив сундук открытым, стануэсса спустилась вниз и подошла к коту.
– Спешишь? – шепотом спросила она. Послышался какой-то шорох на улице возле калитки.
– Может перепехнемся на твоей кроватке, – вместо ответа прошипел он.
Эриса хохотнула, скрыв смех в кулачок и поманив его пальцем, заставляя наклониться, ответила на ухо:
– Нет… – ее губы сжали острую верхушку его уха. – Хотя это очень соблазнительно. Особенно твой длинный язычок! Жаль, что боги не наградили наших мужчин такими же. Только, мой хороший, – она потерпела его ухо губами, – ты спешишь, и мне нужно поскорее выбраться отсюда.
– Я готов даже пожертвовать шкуркой для Величайшей, может у меня вырастит новая – белая или вообще золотая, – вауруху вдруг встал во весь рост. – Я готов не вытаскивать свой язычок из твоей норки всю ночь! Я!..
Рядом, за забором раздались тяжелые шаги и позвякивание металла. Следом чьи-то кулаки загремели в калитку.
– Съедим их? – предложил кот.
– Нет, мы от них улетим, – решила госпожа Диорич, отдаваясь в объятья Сармерса.
Он подхватил ее и ударил ночной воздух сильными крыльями. Поднявшись над двором, Сармерс вдруг резко снизился и, жутко заревев, пролетел над главами вооруженных мужчин, которые имели наглость ломиться в калитку. Задние лапы кота успели сбить с чьей-то макушки чалму и даже оставить пару царапин. Послышались крики, ругань, звон выроненного меча и топот чьих-то ног.
– Ну зачем ты так! – Эриса не сдержала смех, хотя выходка вауруху была опасна и точно не полезна для нее. Разумнее было покинуть бывшее пристанище тихой ночной тенью. Теперь сколько недобрых слухов добавится к истории с убийством Кюрая!
– Прости, сладкая, не удержался. Больно они наглые, – Сармерс уносил ее в сторону Нижнего города и порта. Так они договорились, претворяя не слишком удачный план госпожи Диорич. План, который она успела придумать так, чтобы оставаться в Эстерате до возвращения Лурация и при этом меньше не попадаться на глаза.
На границе портового привоза и района Грязи было одно место: площадка, куда сгоняли скот перед погрузкой на корабли. Ночами здесь никого не было, и всегда стояла кромешная темнота, зато до порта было рукой подать. Сюда и направила госпожа Диорич своего крылатого друга. Пролетев над крышами домов, он мягко опустился возле распахнутых ворот загона.
– Спасибо, мой верный друг! – Эриса поблагодарила его, перехватив вещевой мешок и прижавшись к коту.
– Друг и любовник, – напомнил Сармерс, не спеша отпускать ее.