Боги славянского и русского язычества. Общие представления
Шрифт:
Уже вполне эвгемеристичная Геката в изложении поздних авторов сохраняет темные черты грозной богини: «(2) У Перса была дочь Геката, дерзостью и беззаконием превосходившая даже своего отца. Увлекаясь охотой, она в случае неудачи вместо зверей убивала из лука людей, а увлекаясь изготовлением смертоносных зелий, она изобрела так называемый аконит, и испытывала силу каждого зелья, добавляя его в пищу чужеземцам. Приобретя большой опыт в этих делах, Геката прежде всего погубила зельем собственного отца и унаследовала царскую власть. (3) Затем она воздвигла святилище Артемиде, в котором стала приносить в жертву богине приплывающих в ее страну чужеземцев, прославившись так своей свирепостью…» (Диодор Сицилийский, IV.45.2–3).
Согласно античному поэту VIII в. до н. э. Гесиоду, Геката – скотья богиня: «Вместе с Гермесом на скотных дворах она множит скотину… » (Теогония).
Благодаря В. И. Далю сохранилась пословица «Мокуша стрежет овец». Скот –
Богиня-пряха Фригг, жена Одина, соотносимая со славянской Макошью (со средневекового изображения) (Пенник, Джонс, 2000)
В русских сказках Яга владеет стадом кобылиц (вариант: коров или овец), которых в качестве испытания дает пасти Ивану-царевичу. К ведающей все на Свете сказочной Яге в обучение поступает падчерица Василиса.
У Гесиода же: «Вверил ей (Гекате) Зевс попеченье о детях, которые узрят после богини Гекаты восход многовидящей Эос». Таким образом, Геката впускает в Этот мир детей в процессе их рождения из мира Того. Символом материнского лона, символом земного чрева, символом перерождения издревле являлась печь. Согласно реконструкции А. Андреева, Баба-Яга припекает детей в печи, изгоняя некую хворь (собачью старость), «ягать» – диалектное «орать при родах». Яга – повитуха, которая посвящает дите «в люди». Из существа среднего рода дите становится ребенком определенного пола. Погружая дите в печь, Яга перерождает его человеком.
Считается, что именно Макошь изображена на русских вышивках между двух лосих-рожаниц, иногда даже с рогом изобилия или рогами – символом плодородия. Кстати, характерный женский рогатый головной убор – турицу – еще в XIX в. носили на народных праздниках. Как следствие хтонической природы богиня имеет непропорционально большую голову на изображениях. Возможно, Макошь является своего рода наследницей «неолитической Венеры». Эта древнейшая богиня была подательницей и жизни, и смерти, изображать ее лицо считалось запретным, куклы богини также имели большую голову.
«Матерь богов многославная, преддверная, мощная силою», – так именует Гекату Прокл в гимне «Гекате и Янусу» (Античные гимны, 1988, с. 277). Она – Преддверная, так как держит ключи от входа в царство смерти, подобно Яге, а у Гесиода в «Теогонии» (412–414) Геката предстает подательницей удачи и счастья. «Славный удел ей… править судьбою земли и бесплодно-пустынного моря,… более всех почитают ее и бессмертные боги», что опять роднит ее с Макошью. Есть намек и на связь Гекаты с животным миром:
Если на мужегубительный бой снаряжаются люди,Рядом становится с теми Геката, кому пожелаетДать благосклонно победу и славою имя украсить.Возле достойных царей на суде восседает богиня.Очень полезна она, и когда состязаются люди:Рядом становится с ними богиня,и помощь дает им……Конникам также дает она помощь,когда пожелает,Также и тем, кто средь синих,губительных волн промышляя,Станет молиться Гекате и шумному Энносигею.Очень легко на охоте дает она много добычи,Очень легко, коль захочет, покажет ее – и отнимет.Яга дает герою вещи, которые приносят ему удачу на охоте, в походе, в добывании чего бы то ни было. Ей служат звери и птицы, она еще и мать ветров, властительница всадников Дня, Ночи, Зари, а ее полет сопровождается буреломом и иными подобными явлениями. Впрочем, и явление Гекаты также всегда хтонично.
Есть еще одна важная для понимания образа Макоши особенность (Гаврилов, Наговицын, с. 325–334), замечательное упоминание о которой можно найти у В. Н. Татищева в «Истории Российской»: «Ректор Апиц во утверждение сего [что новгородские словене пришли на Ильмень из западных славян] приводит, якобы новагородцы древле
55
Славянофилы начала 1800-х гг. относились к подобным сведениям как некоему вражьему умыслу: дескать, не могут славянские боги быть столь безобразными.
56
Впрочем, известно еще одно «крылатое выражение» со сходной игрой слов: «Голод – не тетка». Поэтому, возможно, понимание «Макоша-Мокоса» в женском роде преждевременно.
Наконец, в третий раз в мужском роде имя это употребляется в «Поведании о Мамаевом побоище великаго князя Дмитрия Ивановича Донского»: «Мамаи же царь… нача призывати боги своя: Перуна, Салманата, Мокоша, Раклия, Руса и великаго своего помощника Ахмета» (по рукописи, имевшейся в распоряжении И. И. Срезнев ского: Срезневский, т. II, ч. 2, с. 920). В. Н. Татищев со ссылкой на польского средневекового автора Мацея Стрыйковского и его изъятия из «рускаго древняго летописца», как уже указано в самом начале, утверждает, что был у славян некий бог «Мокос, скотов».
Человеческие фигуры на традиционных русских вышивках, ассоциируемые с Макошью (по Б. А. Рыбакову)
Алтарь Макоши. Современное прочтение (Подмосковье, начало 2000 гг.)
По устной информации А. В. Платова, некоторые священные камни в Литве носят характерное имя «Мокас». В литовской традиции это имя принадлежит некоему архаическому балтскому мифологическому персонажу. Приблизительное значение – Умеющий, Могущий, иногда «Учитель». Мокас представлял собой своего рода персонификацию духа предков, которые, по литовским поверьям, живут в священных камнях, он помогал женщинам зачинать детей. С этим связаны специальные ритуалы у священных камней (Василявичюс, 2000, с. 125–133; Tarasenka, 1958).
«Множество легенд в Литве связано с большими камнями, в которых обнаружены отверстия или “отпечатки ног”. Просверлить дыру в камне – означало оплодотворить земную силу, которая обитала в нем. Скапливающаяся в отверстиях дождевая вода приобретала магические свойства…» (Гимбутас, 2004, с. 204–205). Найденный в Литве в XIX в. огромный камень в виде бюста женщины по верованиям литовцев мог вызвать беременность у женщин, считавшихся бесплодными.
По сообщению Н. Пенника и П. Джонс, «у камня Одина, камня с отверстием в Крофт-Один, Оркни, приносили клятвы вплоть до 1814 года, когда его разрушил один крестьянин. В 1791 году старейшины Оркни обвинили молодого человека в том, что он нарушил “данное Одину обещание”, т. е. клятву, принесенную на камне Одина. Все приходившие к этому камню оставляли в качестве подношения хлеб, сыр, кусок материи или камешек. На гравюре на дереве 1823 г. изображены “спящие камни” в Оркни – Кольцо Стеннес, известное как храм Луны, где женщины просили Одина освятить их обручение» [выделено нами. – Авт.] (Пенник, Джонс, 2000, с. 285).