Боги в изгнании, или Утомлённые властью
Шрифт:
– До поры, Верховный. Твои слова показали, что и сам ты ничего-то не знаешь, что положено знать сановнику верхнего уровня власти. И потому обречён. Погибнешь, даже спасённый здесь от конкурента. А жаль…
– Жаль?!. Тебе?.. – удивился Ворх, преодолевая растерянность. – Это почему же?..
– Потому что случайного ничего не бывает. И Бог много постарался, чтобы привести тебя сюда для просветления мозгов. Но ты и этого не понял…
– Бог? – растерялся Ворх от всполоха протестной мысли: «Что он говорит?!. А ну-ка, прокрутим его, подыграв»: – И что же он хочет сказать мне твоими устами? Говори…
– А давай вместе
– Какой гибелью? – насторожился Ворх.
– Виртуальной. Но вполне реальной, судя по накопленной грязи на Земле. Как управленец ты знаешь, что мы на Земле не первая цивилизация. За свою историю она сотни раз меняла полюса и смывала с себя экологическую грязь, накопленную её неразумными обитателями. И нам предстоит сейчас решить глобальный вопрос: погибнуть от очередного всемирного потопа или найти компромиссное решение восстановления Божественного порядка на Земле, с полным пониманием смысла человеческой жизни. Что ты предложишь, чтобы не погибнуть?..
Ворх молчал, не зная как вести себя… Ответа он тоже не знал и никогда не задумывался над такими вопросами, под страхом быть пойманным и прослыть «критиканом». Он и сейчас заподозрил старика в ловкой провокации, отчего спало напряжение и – ощущал он – возвращалась былая уверенность: «не старайся, не попадусь на твою приманку. Захотел чего знать». Ответил с великодушно прощающей улыбкой.
– Я не являюсь Верховным Предводителем и не уполномочен оглашать какие-либо планы Гильорта.
– Ваши планы давно известны… Создали общество наслаждений, законсервировались в Бауки и сохраняете свой паразитизм. В этом ваша цель, идеология и смысл жизни. Речь о другом… Как перед смертью, всеобщей гибелью скажите, чем вы пожертвуете чтобы спастись всем?..
– Задобрить Всемилостливого, чтобы не обидел нас?..
– Чтобы не уничтожил, в очередной раз!..
– Сократим население! До миллиарда, к примеру… И не потребуются ваши шахты, трубы, грязь… Ты это хотел услышать?
– Это тоже ответ, – кивнул Минтарл и добавил. – К утру ты получишь глайдер. Прощай.
– Как твоё имя?
– Старик, – ответил Минтарл, закрывая за собой дверь.
Ворх ещё долго стоял перед дверью, тупо разглядывая обшарпанный пластик. Такого завершения разговора он не ожидал от себя. «Так открыться!.. А впрочем, пусть знает». Утешало лишь обещание глайдера.
5. Диктат любви
Вернулась Кари. Вошла в комнату, прекрасная, как осыпанная цветами и росой ветка скаракосты. Декоративные кристаллики вспыхивали по всему её туго облегающему костюму, а маленький венок на голове испускал радужный свет. Лицо Кари светилось целомудрием, и столько в нём было счастья, достоинства и уверенности, словно была она не баянна, а равная Ворху элитянка. Непринуждённо подошла к нему, протянула свёрток, поверх которого лежала веточка скаракосты.
– Тебе, – сказала она, глядя в глаза долго, дожидаясь понимания и согласия. И когда увидела, что он не понял её дара, добавила, слегка смутившись:
– Мне дали повеление родить ребёнка. Идти в дом свиданий… не хочу. Пусть будет от тебя… Если не против…
Ворх кивнул, вспомнив, что в каком-то им запрещённом видеосне проигрывался древний обычай. Там девушка отмечала своего избранника подношением веточки скаракосты, а потом танцевала с ним танец любви и брака, свершаемый, по преданиям, только
Ворх принял подношение, чувствуя себя и польщённым, и обманутым одновременно, потому что видел, как его втягивают в какую-то сладкую, дурманящую ловушку. Ведь сам заставил Кари полюбить, а оказалось, что смущается перед ней, ждёт её знаков внимания, ощущает томление от непреодолимого желания ласкать и повиноваться ей одновременно.
Он принял омовение, переоделся в такой же праздничный, как у Кари, костюм, голову повязал косынкой, спрятав под ней скобу Верховных, а к косынке султанчиком прикрепил веточку скаракосты – знак избранного на меск. За широкий пояс засунул коробок с косточками курений, а лучемёт, парализатор и энергопояс с беспечной доверчивостью бросил на постель. Готов!
Кари оглядела его и, довольная, подала руку.
Полутёмная кабина лифта пошла наверх, отщёлкивая этажи. Ворх припомнил, что много лет назад, как раз после вживления бионика и посвящения в элиты, он в таком же лифте поднимался к себе с молоденькой баянной и не мог унять охвативших его фантазий. Ему не терпелось подчинить полученную девушку, утолить желания, а она воспринимала его мысли, испуганно жалась в угол и мысленно лепетала при этом: «Не надо… Я не люблю тебя…». И как позже пламенно ласкала, подчинённая диктатом, вспомнил Ворх с грустью. Где она теперь? Может быть, трудится в какой-нибудь Аркадемии над расчётами, если проявила научные склонности? А скорее всего, рожает детей, увеличивая поголовье носителей Бауков. Он неожиданно для себя и к радости Кари вдруг привлёк её, стиснул в объятиях.
Лифт остановился. Распахнулись двери. Кари разжала руки Ворха и, благодарно взглянув на него, повела за собой в Солнечный зал – большое круглое помещение, под прозрачным куполом которого горела маленькая звезда. Ворх помнил этот зал, заполненный военной молодежью, обеспечивающей порядок в Габаре. Здесь грохотала музыка, дёргались и извивались в танцах парочки, а над ними изобильно парили дурманные шары скаракосты. Какое было беспечное время, вспоминал Ворх былое, оглядывая ложа, на которых уныло перекатывались под светом искусственной звезды полуобнажённые рабы. Много было стариков и старух, никак не выразивших своего отношения к появившейся парочке в одеяниях меска, но объявились и представители более молодого возраста, они поднимали головы, вставали, передавая друг другу новость и взмахивая руками, радостно звали пришедших к себе.
– Кари, идём к нам!
– Празднуем меск, поднимайтесь!
– Кари! Кари!..
– А ты здесь популярна, – заметил Ворх, следуя за Кари к центру зала.
Им предоставили два ложа и столик. Пока Кари щебетала с окружившими её женщинами, Ворх достал из коробочки косточку скаракосты и кинул её в подстав для курения. Косточка обуглилась, зашипела, стеклянный подстав стал заполняться пузырьками, они там лопались, объединялись в большие дымные пузыри, переливавшиеся всеми цветами радуги, и, наконец, первый шар оторвался и поплыл по залу над ложами, сопровождаемый вожделёнными взглядами рабов, наблюдавших, к кому он опустится, кто будет тот счастливчик, который поймает его на мундштук.