Боги войны. «Артиллеристы, Сталин дал приказ!»
Шрифт:
Ядром обороны города являлся центр города – район правительственных учреждений в границах: с востока – р. Шпрее, далее Шредердамм, Кестердамм, Хофмандамм, Куртдамм, Ландверканал, восточная часть Тиргартена.
Все здания в указанных районах были превращены в опорные пункты, насыщенные тяжелым оружием и реактивными противотанковыми средствами, а в качестве артиллерии на прямой наводке были поставлены все имевшиеся в указанном районе средства зенитного прикрытия. Большинство мостов через Ландвер-канал были взорваны, а оставшиеся были забаррикадированы железобетонными балками и кирпичными блоками от разрушенных зданий.
Количество опорных пунктов и огневых средств внутри указанного кольца возрастало по мере подхода к правительственным кварталам, а по Хермангерингштрассе от Фоссштрассе до Унтерден-Линден действовала сплошная линия дотов; на кровле имперской канцелярии было установлено большое количество тяжелых пулеметов…
Оборона г. Берлина облегчалась наличием большого количества разрушений, произведенных авиацией союзников. Улицы в некоторых районах города (например, в районе Александерплац и западнее до р. Шпрее) были настолько завалены кирпичами обвалившихся зданий, что продвижение по ним без предварительной расчистки не только танков и артиллерии, но даже гужтранспорта было невозможным. Эти завалы создавали значительные трудности и для продвижения пехоты.
Противник с особым упорством оборонял разрушенные районы. Это объясняется:
а) трудностью продвижения наших танков и артиллерии;
б) выгодными условиями для маскировки огневых точек противника и маневра живой силой;
в) отсутствием населения, которое в сохранившихся районах, несмотря на сочувствие противнику, связывало действия его войск.
Так, пленный командир 569-го батальона фольксштурма капитан Этель-Майэр Крестиан показал, что его солдаты “особенно уверенно оборонялись в районах, разрушенных бомбардировками, так как они могли в любом месте дома выбирать себе места для стрельбы и не опасаться, что они своей стрельбой привлекут огонь русской артиллерии на цивильных жителей”. [167]
167
Битва за Берлин (Красная Армия в поверженной Германии). Сборник. С. 461–463, 481.
А вот противоположный взгляд на укрепления Берлина:
«Для строительства масштабной системы фортификаций вокруг и внутри одного из крупнейших городов Европы требовалась четкая организация и понимание, кто руководит строительством, кто отвечает за планирование и кто строит. В этом вопросе был полный хаос. Формально за оборону Берлина отвечал комиссар обороны Рейха и по совместительству комиссар обороны Берлина и заодно министр информации и пропаганды – гражданское лицо доктор Геббельс, а реально оборонять столицу надлежало военным, которых представлял военный комендант Берлина генерал Рейман. Генерал справедливо считал, что поскольку именно он будет руководить обороной, то именно он должен отвечать за строительство укреплений, на которых именно ему завтра придется воевать. Геббельс был иного мнения. Тут возник опасный дуализм влияний. Амбициозный Геббельс слишком рьяно отнесся к своей должности и чересчур активно пытался подмять под себя армейцев. Армейцы же, видя полную некомпетентность министра пропаганды, старались оградить свою независимость от цивильных посягательств. У них уже был мрачный пример, когда рейхсфюрер СС Гиммлер решил с 24 января 1945 г. покомандовать группой армий „Висла“, и это при том, что Рейхсфюрера нельзя назвать цивильным. Когда назрел крах, 20 марта 1945 г. Гиммлер экстренно передал бразды правления группой армий генерал-полковнику Готтарду Хайнрици и радостно умыл руки. В Берлине ставки были выше. Сложилась парадоксальная ситуация – в 10 километрах от Берлина военные могли строить себе что угодно, но в основном своими силами. А внутри 10-километровой зоны и в самой столице строительство подчинялось Геббельсу. Ирония в том, что строить Геббельс должен был запасные позиции как раз для военных, с которыми он не особенно желал советоваться. В итоге фортификационные сооружения вокруг и в самой столице строились совершенно бездарно, без малейшего понимания тактических требований, а их убогое качество достойно особого упоминания. Причем для бесполезного строительства брались материалы и личный состав строевых частей, однако военные привлекались как рабочие, а не как главный заказчик. Например, вокруг города было возведено немало противотанковых препятствий, от которых было мало пользы или они вообще мешали передвижению своих же войск, и поэтому требовалось их разрушать.
На оборонительные работы нацисты оптимистично планировали привлечь до 100 000 человек, но реально ежедневное количество едва дотягивало до 30 000 и только один раз достигло 70 000. В Берлине до последнего момента продолжали работать предприятия, где тоже требовались рабочие руки. Кроме того, было необходимо ежедневно обеспечить транспортировку десятков тысяч рабочих, задействованных на строительстве оборонительных обводов. Железная дорога вокруг столицы была перегружена, подвергалась мощным авианалетам и работала с перебоями. Когда место работ находилось вдали от железнодорожных путей, нужно было возить людей автобусами и грузовиками, но на это не было бензина. Чтобы выйти из положения, к строительству удаленных рубежей привлекались местные жители близлежащих населенных пунктов, однако они не всегда могли дать требуемое количество рабочих рук для масштабных работ. Вначале на землеройных работах использовались экскаваторы, однако дефицит топлива быстро вынудил отказаться от механизированного труда. Большинство рабочих вообще должны были приходить со своим инструментом. Нехватка шанцевого инструмента заставила власти печатать в газетах отчаянные призывы к населению помочь лопатами и кирками. А население проявляло удивительную привязанность к своим лопатам и отдавать их не желало. Отчаянная спешка и дефицит строительных материалов вскоре заставили отказаться от строительства железобетонных сооружений. Мины и колючая проволока имелись в весьма ограниченном количестве. В любом случае на масштабные работы уже не оставалось ни сил, ни времени». [168]
168
Зигфрид Кнаппе «Битва за Берлин». Материалы сайта: http://vnparabellum.com/battles/berlin-garrison.html.
Германское командование объявило, что гарнизон Берлина обеспечен боеприпасами на 30 дней боев. Однако все эти запасы находились на окраинах города и вскоре были захвачены советскими войсками. Странно, что до германских генералов не дошло, что для боев в городе требуется большое число складов, расположенных равномерно по всему городу.
К началу городских боев в Берлине имелось три больших склада с боеприпасами – склад «Марта» в народном парке Хасенхайд (южный сектор Берлина), в парке Грюневальд на Тойфелсзее (западный сектор) и склад «Моника» в народном парке Юнгфернхайде (северо-западный сектор). Когда начались бои, эти склады были заполнены на 80 %. Небольшое количество боеприпасов хранилось на складе в районе парка Тиргартен. Когда возникла угроза советского прорыва с севера, две третьих запасов склада «Моника» были перевезены гужевым транспортом на склад «Марс». Однако 25 апреля случилась катастрофа – склады «Марта» и «Марс» захватили советские войска.
Практически вся структура обороны более чем двухмиллионного Берлина держалась на остатках 56-го танкового корпуса. 16 апреля 1945 г. накануне Берлинской операции весь корпус насчитывал до 50 тысяч человек вместе с тылами. В результате кровопролитных сражений на загородных оборонительных рубежах корпус понес огромные потери и отступил в столицу сильно ослабленным.
К началу боев в самом городе 56-й танковый корпус имел:
18-ю моторизованную дивизию (18.Panzergrenadier-Division) – 4000 человек;
танковую дивизию «Мюнхеберг» («Munncheberg» Panzer Division), сформированную в феврале 1945 г., – до 200 человек, артиллерию и 4 танка;
9-ю воздушно-десантную дивизию (9. Fallschimjager Division) – 4000 человек (войдя в Берлин, дивизия насчитывала около 500 человек и была пополнена до 4000);
20-ю моторизованную дивизию (20. Panzergrenadier Divizion) – 800–1200 человек;
11-ю моторизованную дивизию СС «Нордланд» (11. SS «Nordland» Panzergrenadier Division) – 3500–4000 человек.
Всего: 13–15 тысяч человек.
Таким образом, на первый взгляд столицу защищало 13–15 тысяч человек регулярных формирований армии. Однако это на бумаге, а в реальности картина была удручающей. Например, 20-я моторизованная дивизия уже 24 апреля 1945 г. состояла из 80 % фольксштурмистов и всего 20 % военных.
В 9-й воздушно-десантной дивизии положение было не лучше. Так, около 500 старых солдат были разбавлены новобранцами 16–17 лет или, наоборот, весьма почтенного возраста.
Наиболее боеспособной оставалась 11-я моторизованная дивизия ССР «Нордланд». Как ни удивительно, но именно иностранцы – французы, норвежцы, датчане и др. – оказались наиболее стойкими защитниками Берлина.
В составе 56-го танкового корпуса в Берлин отошли также остатки 408-го народного артиллерийского корпуса (408. Volksartilleriekorps). Численный состав, дошедший до столицы, точно не известен, но настолько мал, что Вейдлинг даже не упомянул его среди своих войск. 60 % орудий, дошедших до Берлина, почти не имели боеприпасов. Первоначально 408-й народный артиллерийский корпус состоял из четырех легких артиллерийских батальонов, двух тяжелых артиллерийских батальонов с трофейными советскими 152-мм орудиями МЛ-20 и одним гаубичным батальоном с четырьмя гаубицами.