Боги войны
Шрифт:
– Это вовсе не удивительно, – осмелился заметить Корсон.
– Он очень похож на тебя. Думаю, это удивительное совпадение. Может, это кто-то из твоих родственников?
– У меня нет таких высокопоставленных родственников, – ответил Корсон.
– Мой разведчик сам не видел этого человека. Ему не удалось похитить ни один из представляющих его документов. Но он действовал очень решительно. Этот разведчик – специалист по физиогномике. Один шанс на миллион, что он ошибается. Кроме того, он хороший художник, он нарисовал по памяти твой портрет и показывал его своим информаторам. Все, кто видел этого человека, Корсон, опознали тебя. Что ты об этом думаешь?
– Ничего, –
Веран внимательно посмотрел на него:
– Может быть, ты и не врешь. Нужно бы проверить тебя на детекторе лжи, но тогда ты в лучшем случае станешь идиотом. А идиот не сможет отправить сообщение. К несчастью, ты мне еще нужен. Когда я обо всем узнал, то попробовал сложить два и два, но не получил искомого результата. Сначала я думал, что ты какая-то машина, андроид, но тебя исследовали всеми возможными способами, и эту мысль пришлось отбросить. Я знаю о тебе все, за исключением того, что творится в твоем мозгу. Ты не машина, и родился ты не в пробирке. У тебя способ мышления, отвага и слабости обычного человека. В чем-то старомодного, будто ты вышел из прошлого. Если ты выполняешь какое-то задание, то выполняешь его сам, не забывая при этом выторговать для себя некие гарантии. Например, это чертово сообщение. Почему ты не играешь со мной в открытую, Корсон?
– У меня нет нужных карт.
– Возможно. Но ты сам – туз в чьей-то игре. А ведешь себя так, будто ничего об этом не знаешь.
Веран бросил окурок на землю и раздавил его каблуком.
– Подведем итог, – сказал он. – Эти люди умеют путешествовать во времени. Они скрывают это, но это факт. Без этого правительство, живущее через триста лет, не смогло бы руководить современностью. Они уже знают, что я сделаю, знают, что произойдет, за исключением временной пертурбации. И они ничего не предприняли ни против меня, ни против Нгала Р'нда. Это значит, что для них ситуация еще не созрела. Они чего-то ждут, вот только чего? – Он глубоко вздохнул. – А может, они уже начали действовать? Может, ты член их Совета, выполняющий особое задание?
– Никогда еще не слышал ничего глупее, – сказал Корсон.
Веран отступил на шаг и вынул из кобуры бластер.
– Я могу убить тебя, Корсон. Может, и для меня это будет самоубийством, но ты умрешь первым. Ты никогда не пошлешь этого сообщения, а я никогда не доберусь до этой планеты и, значит, не получу возможности убить тебя, но временная пертурбация будет такова, что и тебе крепко достанется. Ты станешь другим. А что важно для человека? Его фамилия, внешний вид, хромосомы? А может, воспоминания, опыт, собственная судьба, личность?
Они посмотрели друг на друга, и Веран спрятал оружие.
– Я надеялся тебя напугать. Признаться, не удалось. Трудно испугать человека, который был на Эргистале.
Он улыбнулся:
– В принципе я верю тебе, Корсон. Вероятно, ты тот самый человек, который будет заседать в Совете Урии через триста лет, хотя пока и не знаешь об этом. Пока ты еще не тот человек. В этот момент ты только его лучшая карта. Он сам не мог прибыть, поскольку уже знает, что произошло. Он никому не может верить и потому решил отправить самого себя, пользуясь более ранним периодом своего существования. Поздравляю! Перед тобой светлое будущее, если, конечно, ты доживешь до него.
– Подождите, – сказал Корсон, бледнея. Он сел на землю и обхватил руками голову. Веран наверняка прав. У него есть опыт во временных войнах.
– Круто, а? – сказал Веран. – Может, тебя интересует, почему я тебе все это рассказал? Не гадай. Как только избавлюсь от Нгала Р'нда, отправлю тебя послом к этому Совету. Имея под рукой государственного
Корсон поднял голову.
– А как вы избавитесь от Нгала Р'нда? – спросил он.
Веран засмеялся коротко, словно волк взлаял.
– Этого я тебе не скажу. Ты можешь меня опередить. Сам увидишь, когда придет время.
31
В прихожую Зала Представления они вошли нагими. Их подвергли ритуальному омовению, а потом облачили в желтые тоги. Корсону казалось, что невидимые лучи всевозможных детекторов обшаривают его тело, но это только казалось: уриане работали тоньше. Он догадывался, что Веран хочет использовать Представление Яйца, но понятия не имел, каким образом. Наверняка можно было сказать лишь одно – у Верана нет оружия. Уриане слишком хорошо знали человеческую анатомию, чтобы можно было использовать какие-то естественные укрытия. Если бы Веран хотел применить силу, он нанес бы удар во главе своих гипронов. Рискованное дело, поскольку урианам было чем ответить, но союзником наемника было бы время. Нет, в запасе у него наверняка был какой-то отчаянный фортель.
Второй раз прошел Корсон сквозь расступившиеся ряды, а Веран направился к постаменту.
Он долго и внимательно разглядывал металлический алтарь. Свет померк, и через открывшиеся врата вошел Нгал Р'нда. Корсону он показался гордым как никогда. Теперь под его знаменами были два наемника-человека. Несомненно, уже сейчас перед его мысленным взором над дымными развалинами человеческих городов развевались голубые знамена Урии.
Яйцо. Корсон все понял и теперь со страхом и какой-то странной жалостью к последнему Князю Урии и одновременно восхищаясь отвагой Верана следил за каждой деталью церемонии. Он слышал Нгала Р'нда и толпу, отвечавшую ему словами, которые невозможно записать, – это был список имен из какого-то генеалогического древа. Он смотрел на открывающийся ящик, на стоящее на пьедестале Яйцо, похожее на гигантский кусок бирюзы, на вытянутые шеи и двойные веки, моргающие со скоростью крыльев колибри.
Последний Князь Урии открыл клюв, но еще прежде, чем он заговорил, в толпе возникло какое-то движение. Веран оттолкнул окружавших его аристократов, прыгнул вперед, левой рукой схватил Нгала Р'нда за шею, правой указал на Яйцо и закричал:
– Обманщик! Пекиво! Пекиво!
Корсону не нужен был словарь, чтобы понять, что на языке птиц слово это означает «обманщик».
– Это Яйцо покрашено! – кричал Веран. – Этот негодяй обманул вас. Вот доказательство!
Уриане замерли. Это был тот шанс, подумалось Корсону, на который рассчитывал Веран, поскольку даже урианская аристократия не имела права входить в Зал Представления с оружием. Веран коснулся Яйца ладонью, и в месте прикосновения скорлупа утратила свой лазурный цвет и стала белой как снег.
Корсона осенило. Даже нагой, даже трижды выкупанный и досуха вытертый шершавой тканью, Веран обладал реактивом, щелочным и кислым одновременно.
Пот на ладони.
Реакция на поверхности Яйца продолжалась: молекулярные цепочки распадались одна за другой, краска разлагалась на бесцветные составляющие. Веран не любил оставлять следов.
Из толпы раздался свист. Острые когти схватили Корсона за руки, но он не сопротивлялся. Веран отпустил Нгала Р'нда, который, широко раскрыв клюв, пытался отдышаться. Уриане в фиолетовых тогах бросились на наемника, а тот кричал: