Богиня Крола

Ланкастер В. К.

— Не очень хорошо. По скалам лучше, чем по деревьям.

— Почему?

— У меня нет большей части хвоста, я не могу держаться за ветки, как ты. — Неужели Рилл никогда этого не замечал? Наверно, он просто никогда не задумывался об этом, или о последствиях.

— Ох, — выдохнул Рилл, видимо, прокрутив ответ Крола в голове. — А что с ним случилось?

Крол заставил себя не реагировать.

— Я давным-давно его сломал.

— Как?

Крол остро ощущал присутствие других самцов возле себя.

— Я… попал в беду. Именно тогда я потерял свой клык и получил свои шрамы. У меня была сломана кость в хвосте, и он стал гноиться, так что мне пришлось

его откусить! — Крол оскалился и игриво зарычал, уткнувшись лицом в шею Рилла, словно собирался его съесть, отчего тот радостно завизжал.

— Ты что, упал? — спросил Рилл.

Крол тщательно обдумал свою ложь. Он не хотел пугать Рилла, не хотел, чтобы тот потерял интерес и не научился лазать по деревьям.

— Я был не осторожен.

Рилл опустил голову ему на грудь.

— Я буду осторожен.

Крол подозревал, что Рилл с минуты на минуту заснет. И это неудивительно, ведь он наверняка утомился, прыгая целый день с ветки на ветку. Наоми подошла к нему и взяла его за свободную руку, очевидно, только для того, чтобы быть к нему ближе.

Вот какие перемены произошли с ними за год!

***

Так проходили дни. Еды и воды было в избытке, а уроки Рилла по дереволазанию давали Наоми возможность покончить с горячкой Крола и получить удовольствие. Теперь по ночам она спала в объятиях Крола, а Рилл либо между ними, если она была повернута лицом к Кролу, либо прижатым к ее груди, если она была повернута к нему спиной. Их маленькая семья сблизилась, и Крол стал счастливее, чем когда-либо мог себе представить. Это маленькое племя долины стало раем. Его беспокойство исчезло. Рилл был в безопасности, здесь было много соплеменников, которые заботились о нем и обучали его. Он вырастет любимым и уравновешенным, лучше узнает представителей своего вида, хотя Гриле пришлось преподать ему урок, напомнив о том, что следует уважать Королеву. Крол внимательно наблюдал за происходящим, но не вмешивался, поскольку она не пыталась его наказать.

Мруин нанес ему еще один визит, сокрушаясь, что Крол решил свою судьбу, Связав себя Узами с одной из «ведьм». Юноша был странным, в этом не было никаких сомнений, но он похоже искренне хотел помочь.

Наоми оказалась на удивление застенчивой, всегда уводя его прочь, если хотела получить удовольствие или спариться с ним. Однажды Рилл едва не наткнулся ни них, Наоми отскочила от Крола, словно он внезапно превратился в Зверя, пришедшего ее сожрать.

Она, Рут и Мойра делились своей магией, вместе создавая вещи и распевая. Их самцы наблюдали за тем, как Наоми повела женщин в танце, напевая, пока все это не закончилось безумием оскаленных зубов и счастливых звуков. Возможно, другие духи давно не виделись с Богиней, и Наоми смогла напомнить им об их доме. Крол не знал, для чего нужен этот ритуал, но если то, что он чувствовал, было каким-то показателем, то это было могущественное благословение.

Он проводил время с другими самцами, изучал различия взаимоотношений, в том числе дружеских. Грон дружил с Тройи, но был в контрах со своим братом Крану. Их отцы тоже были полной противоположностью друг другу, но на протяжении десятилетий крепко прикипели друг к другу и никогда не ссорились, прислуживая своей Королеве с традиционной преданностью. Тройи и Крану препирались и огрызались друг на друга, но их объединяла любовь к Мойре, и они вынуждены были видеть друг в друге только лучшее, заботясь о своей паре. Если Бру, Грон и Тройи принадлежали к одному типу самцов — дружелюбному, отзывчивому, приветливому, —

то Крол находил своих братьев по духу в Крану и Гриссе, оба они были бойцами, немного суровыми и отстраненными, но благородными. Остальные самцы построили дом для своих семей и трое из них позиционировали себя стражниками, охраняя этот дом и счастье, которое в нем росло.

Грила была Альфой только на словах. Она была слишком стара, чтобы бороться за свое положение, если бы ей бросили вызов, хотя она никогда не признала бы этого, поэтому не давила на других Королев чересчур сильно, позволяя им управлять своими самцами, как она управляла своими. Грила патрулировала в основном только для того, чтобы расставить территориальные метки. Крол присоединился к молодым самцам в их патрулировании, которое было настоящей защитой племени. Совсем не этому учили Крола. Он вырос на историях о том, что Королева защищает свою территорию и свое племя. Ее свита защищала ее, но не от других Королев. В этом же племени, хотя никто не признавал этого вслух, Королевы были уязвимы, поэтому самцы молча взяли на себя обязанности Альфы.

Именно так Крол снова встретил Мирру.

Он возблагодарил Богиню за то, что в этом патруле он был один, а Грон и Крану патрулировали другой участок территории. Он смотрел на Мирру, а она — на него, и Крол быстро прикинул, насколько близко окажутся остальные, если ему понадобится позвать на помощь или, что более вероятно, увести Мирру. Он прокрутил это в голове. Родители Крану и Грона были с Королевами и детьми. Наоми находилась в безопасности, как и Рилл. Он подумал о малыше Арике и Мойре, которая была настолько беременна, что не могла встать на ноги без посторонней помощи, с огромным для ее размера животом, и совершенно неспособна защитить себя или даже убежать.

Он мгновенно выкинул эти мысли из головы, словно годы страха подготовили его к этому моменту.

— Крол! — практически взревела Мирра от ярости и шока. — Ты выжил!

Он не выносил ее взгляд, включая нанесенный ею ущерб, шрамы, которые она оставила ему на всю жизнь. И все же его сердце бешено заколотилось от страха.

— Да, — ответил он, не зная бежать ему или драться. Ему не терпелось пуститься в бега, как в те первые дни после нападения, когда легче было умереть и уповать на то, что это не случится вновь. Но самец, которым он стал, знал, что не может сдвинуться с места, не может позволить ей пройти.

Она плохо выглядела, даже возраст было сложно определить, и она все еще была огромной, больше, чем Грила, отметил он, как будто была надежда, что пожилая Альфа сможет ее победить. Если и была, то эта надежда рухнула. Когда он жил в племени Мирры, ей не было равных по жестокости, а сейчас она выглядела дикой и обезумевшей. Ее шерсть была в полном беспорядке, а кожа исцарапанной и местами покрасневшей. Лицо у нее было бледное и грязное. Ему было интересно, где ее самцы, ее порабощенные и подверженные надругательствам прислужники. Он осмелился отвести от нее взгляд, чтобы просканировать деревья позади нее.

— Где мой сын? — спросила она, и в ее глазах зажегся огонек, словно ее посетила идея.

— Ты хоть помнишь его имя? — прорычал Крол. Мирра втянула голову в плечи, приготовившись к атаке, и он принял ту же позу. Он был в ярости. Самка изуродовала его, бросила Рилла, погубила столько жизней. Это была все та же ярость, которую он вынашивал в себе долгое время, она глубоко в нем укоренилась.

— Он мой. Он мне нужен, — рявкнула Мирра.

Та часть Крола, которая боялась, заледенела. Та часть, что была разгневана, раскалилась докрасна.