Богиня любви
Шрифт:
И тут Венера сделала нечто такое, чего не делала уже многие столетия. Она ответила на вопрос девушки с полной откровенностью, тем самым признав правду и перед самой собой.
— Я вообще не могу вспомнить, когда в последний раз позволяла себе любить. В это трудно поверить, понимаю. Я принимала любовь, пробуждала любовь, сражалась за любовь и становилась ее причиной, но похоже на то, что сама я никогда по-настоящему не любила.
— Так значит, пришло время все изменить, тебе так не кажется?
— Я не уверена, что знаю, как за это взяться.
— Ну, я тоже не специалист в таких делах, но думаю, суть в том, чтобы просто позволить любви прийти.
— Позволить прийти? — переспросила Венера, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке.
Она, богиня любви, выслушивает советы об этом чувстве от смертной, которая пару дней назад не в состоянии была справиться с собственными волосами?! Но потом Венера заглянула в глаза девушке и увидела в них мудрость и сострадание, и вспомнила кое-что такое, чего ей никогда не следовало забывать. Истинную любовь не найти в красивой прическе или дорогой одежде, в косметике и отличной обуви. Истинную любовь находят в душе — как и мудрость, и сострадание.
— Да, просто позволить. Подумай об этом. Тут есть смысл. Ты не сможешь познать любовь, пока не пожелаешь отказаться от множества всякой всячины, вроде страхов, самолюбия и самоконтроля.
— Самоконтроля?
— Да, именно так.
— Ты в этом уверена?
— Боюсь, да.
— Где ты набралась такой мудрости, Пия?
Девушка усмехнулась.
— Но я же рядом с богиней. И это отражается на мне. А теперь довольно жалеть себя; надевай-ка ты черные слаксы и фиолетовый кашемировый свитер. Что-нибудь в цвет твоих глаз, и такое, чтобы обтягивало тебя как следует, вот эти твои великолепные выпуклости. И добавь черный пиджак в пару к брюкам. И еще сегодня вечером тебе лучше зачесать волосы наверх, чтобы он видел твою прекрасную шею. А потом, если Гриффин окажется действительно хорошим парнем, ты их распустишь для него. Попозже.
Пия хитро улыбнулась.
Венера стремительно обняла девушку и встала.
— Нужно ли напоминать тебе, чтобы ты закрыла глаза?
— Нет.
Пия зажмурилась.
— Ох, погоди! — Она приоткрыла один глаз и посмотрела на Венеру. — Забудь о пиджаке.
— Но вдруг вечером будет прохладно?
— Может, конечно. И тогда ты ужасно озябнешь без пиджака, и от холода твои соски встанут торчком. И что тогда ты сделаешь?
— Что-то я не припомню, чтобы учила тебя такому, — с сомнением в голосе произнесла Венера.
— Ты учила меня общему мироощущению. И я просто говорю то, что ему соответствует.
— Ладно, закрывай глаза.
Венера быстро сотворила рекомендованный девушкой наряд и решила, что отказ от пиджака действительно был блестящей идеей. Посмотрев в зеркало, богиня осталась довольна тем, что увидела. Потом Венера оглянулась на кровать. Пия все еще сидела там с крепко зажмуренными глазами и с загадочной улыбкой на губах. Венера просто восхищалась этой маленькой смертной.
— Открой теперь глаза, дорогая, и проверь, готова ли ты к собственному свиданию.
Пия открыла глаза.
— О, у меня все просто. Я решила, что сама приготовлю для него ужин... здесь. И надену те потрясающие джинсы, которые ты для меня выбрала, и тот шелковый трикотажный свитер. Э-э... и новое кружевное белье, белое.
Пия порозовела, но лишь чуть-чуть. Венера вскинула брови.
— Надеешься, что он увидит твое новое белье?
— Ох черт... да, надеюсь! — чуть задохнувшись, ответила Пия, и румянец разгорелся ярче. — Разве это плохо? Ведь нет, правда? Конечно, мне бы не следовало так спешить. Я хочу сказать, что бы там я ни видела в его глазах, я ведь на самом деле совсем его не знаю.
— Дорогая, есть одна вещь, которой я научилась за долгие века своего существования. Любовь никак не связана со временем. Мне приходилось видеть пары, которые вели себя осторожно и медлительно, и очень мудро, а в итоге любовь уходила, как сухой песок сквозь решето. Но видела я и пары, между которыми любовь вспыхивала в то самое мгновение, когда они в первый раз видели друг друга, и это пламя не угасало ни в этой их жизни, ни во всех последующих. Дело в самих возлюбленных, а не во времени.
— Но как мне узнать, настоящее ли это?
— Так же, как это узнают все возлюбленные. Доверься себе и прислушайся к своему сердцу.
— Ладно. Так и сделаю, если ты хочешь.
— Согласна, — кивнула Венера. — А теперь помоги-ка мне зачесать наверх волосы, а я вотру еще немножко кокосового масла в твои чудесные локоны.
Глава двадцатая
— В общем, запоминай. Все эти свидания на самом деле не имеют особого значения. Ну, я хочу сказать, до тех пор, пока он не решит познакомить тебя со своими родными, а вот тогда уж у тебя действительно будут причины волноваться.
Венера в ужасе уставилась на Пию.
— Нет-нет-нет. Прямо сегодня тебе незачем об этом думать. Извини, мне, наверное, не стоило даже упоминать об этом. Что тебе нужно сегодня — так это проявить твое прославленное самообладание и выяснить, что именно он планирует для вас обоих. Пока тебе надо только хорошенько расслабиться и отлично провести время.
— Расслабиться и отлично провести время, — повторила Венера.
Неужто у нее повлажнели ладони? Но это просто невозможно! У богини любви не могут влажнеть руки! Венера на всякий случай провела ладонями по брюкам.
Прозвенел дверной звонок, и Венера почувствовала, что ее сердце бьется прямо в горле. Пия подмигнула ей, прикрикнула на залаявшую Хлою и открыла дверь.
О пламенная мошонка Гермеса, он выглядел просто восхитительно! В черных свободных брюках, в черном свитере и желтовато-коричневом кашемировом пиджаке... и свежевыбрит. Венера знала, что если прислонится к нему, то наверняка почувствует теплый мужской запах, с легким оттенком душистого мыла. И ей очень-очень захотелось прислониться к нему...