Богиня на кухне
Шрифт:
Журналисты окружили нас, принялись забрасывать меня вопросами.
– Это ты меня смущаешь! – бросила я Гаю. – По сравнению с ним ты – пустое место. Ничтожество!
Из глаз хлынули слезы. Надо найти Натаниеля. Сейчас же.
– Все в порядке! Все в порядке! – Хилари подлетела к нам, замахала руками, как ветряная мельница. – Саманта не очень хорошо себя чувствует! – Она железной хваткой стиснула мою руку, оскалила зубы в подобии улыбки. – Всего лишь дружеское недоразумение! Саманта с нетерпением ожидает момента, когда приступит к работе во всемирно известной компании. Правда, Саманта? – Она сжала мне пальцы. – Правда?
– Я… Я не знаю, – простонала я. – Не знаю, слышите?! Извините, Хилари. – И вырвала руку.
Хилари попыталась схватить меня снова, но я увернулась и побежала к воротам.
– Остановите ее! – завопила Хилари, обращаясь к своим помощницам. – Не выпускайте!
Девушки в брючных костюмах кинулись на меня со всех сторон, как какой-нибудь отряд быстрого реагирования. Я сумела выскользнуть. Одна все-таки схватила меня за жакет, но я на бегу высвободилась из него. Скинула туфли, чтобы не споткнуться, и побежала быстрее, морщась от камешков под ногами.
У ворот меня поджидали три помощницы Хилари. Они выстроились в ряд, загораживая дорогу.
– Успокойтесь, Саманта! – сказала одна из них тоном хорошего полицейского. – Не глупите. Возвращайтесь на пресс-конференцию – Они дружно шагнули мне навстречу, расставляя руки.
– Пропустите ее! – раздался вдруг трубный глас. Я обернулась. Следом за мной поспешала Триш на своих высоченных каблуках. – Помогите, олухи! – крикнула она стоявшим поблизости журналистам.
Мгновение спустя девушек Хилари оттеснили, Триш распахнула ворота. Я выскочила наружу и бросилась бежать вдоль улицы.
Когда я добралась до бара, колготки были все в дырках, потому что пришлось продираться сквозь кусты, волосы растрепались, макияж растекся от пота, грудь ходила ходуном, сердце бешено стучало.
Плевать! Мне требовалось найти Натаниеля. Я скажу ему, что он для меня важнее всего на свете, важнее любой работы.
Скажу, что люблю его. Не знаю, почему не сообразили этого раньше, почему не сказала до сих пор. Это же очевидно. Заметно с первого взгляда.
– Эамонн! – позвала я. Он поднял голову, явно удивленный моим появлением. – Мне надо поговорить с Натаниелем! «Он здесь?
– Натаниель? – Эамонн как будто растерялся. – Ты его упустила, Саманта. Он уехал.
– Уехал? – Я остановилась, тяжело дыша. – Куда?
– Поглядеть на тот питомник, который он собирался покупать. Укатил на машине, совсем недавно.
– Это в Бингли? – Я рассмеялась от облегчения. – Ты меня туда не подбросишь, а? Мне срочно надо с ним поговорить.
– Нет… – Эамонн потер щеку, нахмурился. Я молчала, обуреваемая дурными предчувствиями. – Он уехал… в Корнуолл.
Меня словно ударили в солнечное сплетение. Я не могла пошевелиться. Я словно умерла.
– Я думал, ты знаешь. – Эамонн шагнул вперед, прикрывая глаза ладонью от солнца, вгляделся в мое лицо. – Он сказал, что пробудет там пару недель. Разве он тебе не говорил?
– Нет, – прошептала я. – Не говорил.
Ноги внезапно подкосились. Я опустилась на один из бочонков, уронила голову… Он уехал в Корнуолл. Вот так. Даже не попрощался. Даже не упомянул, что уезжает.
– Он оставил тебе записку. – Эамонн порылся в кармане, достал маленький конверт. – На случай, если ты вдруг заглянешь. Мне жаль, Саманта, – прибавил он. Его лицо выражало искреннее сочувствие.
– Ничего. – Я выдавила улыбку. – Спасибо, Эамонн.
Взяла конверт, разорвала по краю.
С.
Думаю, мы оба понимаем что все кончено. Давай расстанемся по-хорошему.
Лето было чудесное..
Н.
Слезы потекли по щекам. Как же это может быть? Почему? Почему он отказался от меня? Что бы ни наговорил ему Гай, что бы он ни думал обо мне… Почему он бросил меня?
Мы бы справились. Неужели он не понимал? Неужели не чувствовал?
Я услышала шаги. Подняла голову. Вокруг стояли журналисты и с ними Гай. Я и не заметила, как они подошли.
– Уходите, – сдавленно проговорила я. – Оставьте меня в покое.
– Саманта, – негромко сказал Гай, – я понимаю твои чувства. Извини, если обидел. Я не хотел.
– Я тебя снова ударю. – Тыльной стороной ладони я вытерла глаза. – Серьезно.
– Тебе кажется, что жизнь кончена. – Гай покосился на записку в моей руке. – Но перед тобой фантастические перспективы.
Я не ответила. Плечи обмякли, в носу защипало, волосы упали мне на лоб лакированными прядями.
– Давай рассуждать здраво. Ты не вернешься к чистке туалетов. Тебя здесь ничто не держит. – Гай приблизился, поставил на столик мои туфли на высоком каблуке. – Пошли, партнер. Нас все ждут.
26
Я чувствовала себя преотвратно. Все действительно кончено. Мы с партнерами сидели в купе первого класса. Скорый поезд до Лондона, через два часа будем на месте. Меня снабдили новыми колготками, восстановили макияж, я даже выступила с новым заявлением для прессы, на скорую руку состряпанным Хилари: «Я навсегда сохраню теплые воспоминания о своих друзьях в Лоуэр-Эбери, однако на данный момент для меня нет ничего приятнее и важнее, чем работа в компании «Картер Спинк»».
Я сумела произнести этот короткий текст довольно убедительно, сумела улыбнуться, пожимая перед камерами руку Дэвиду Эллдриджу. Надеюсь, газеты напечатают именно эту фотографию, а не ту, где я луплю Гая. Хотя с них станется…
Поезд отошел от станции. Я на мгновение зажмурилась, чтобы не расплакаться. Перестань, твердила я себе, ты поступаешь правильно. Все тебя поддерживают. Я пригубила капучино, сделала еще глоток. Может, кофе приведет меня в чувство? Может, исчезнет наконец это идиотское ощущение сна наяву?