Богиня на кухне
Шрифт:
«Половинная загрузка для небольшого количества белья возможна только для программ предварительной стирки A3 – Е2 и для программ дополнительного полоскания G2 – L7, исключая программу Н4». Что?
Да бросьте. Я закончила Кембридж. Я латынь изучала! Уж с этим я как-нибудь разберусь. Я перевернула страницу.
«Программы Е5 и F1 не предусматривают отжима, если не нажать и не удерживать в течение пяти секунд кнопку «S» перед запуском программы – или в течение десяти секунд в ходе выполнения программы в случае Е5 (нешерстяные изделия)».
Бред! Экзамен по международному корпоративному праву был в сто раз легче этой инструкции! Ладно, к черту ее. Воспользуемся здравым смыслом. Я выпрямилась и решительно нажала на кнопку.
«ПРОГРАММА КЗ?» – высветилось на экране.
– ПРОГРАММА КЗ?
Чем-то эта программа мне не понравилась. Зловещее у нее обозначение. Так обычно называют утесы – или тайные правительственные службы…
– Нет, – сказала я, тыкая пальцем в машину. – Хочу другую.
«ВЫ ВЫБРАЛИ ПРОГРАММУ КЗ», – сообщил экран.
– Не хочу я эту программу! – воскликнула я. – Давай другую! – И стала нажимать на все кнопки подряд но машина игнорировала мои попытки: зашумела вода, на панели зажегся зеленый огонек.
«ПРОГРАММА КЗ ВЫПОЛНЯЕТСЯ», – сообщил экран. – «СТИРКА СИЛЬНО ЗАГРЯЗНЕННЫХ ОБИВОЧНЫХ МАТЕРИАЛОВ».
Сильно загрязненных? Обивочных?
– Стой! – прошептала я и забарабанила по кнопкам. – Стой! – В отчаянии я пнула машину. – Стой!
– Все в порядке? – донесся из кухни голос Триш. Я отпрыгнула от машины и торопливо пригладила волосы.
– Э… Да. – Я нацепила профессиональную улыбку. – Вот… стирку запустила…
– Молодец. – Триш протянула мне полосатую рубашку. – Нужно пришить мистеру Гейгеру пуговицу. Будьте так добры…
– Конечно! – Я взяла рубашку, мысленно поежившись.
– А вот ваш список обязанностей. – Она вручила мне листок бумаги. – Разумеется, он неполон, но для начала…
Пробежав листок глазами, я чуть не разрыдалась.
«Убирать постель… подметать и мыть крыльцо… расставлять цветы… протирать зеркала… следить за порядком в шкафах… стирка… ежедневно убирать ванную…»
– Думаю, все эти обязанности вас не пугают, не правда ли? – любезно поинтересовалась Триш.
– Э… нет, – чуть хрипло ответила я. – Ничего страшного.
Самое главное – займитесь глажкой, – прибавила Триш. – Боюсь, там столько накопилось! Ну, сами увидите. Почему-то вещи имеют привычку накапливаться. – Триш глядела в потолок. Я проследила за ее взором, одолеваемая дурными предчувствиями. Так и есть. Над нашими головами на деревянной сушилке висела куча мятых белых рубашек. Штук тридцать, не меньше.
Ноги сделались ватными. Я же не умею гладить! Я в жизни утюга в руках не держала! Что мне делать? – Вы справитесь с ними в два счета, – весело сказала Триш. – Гладильная доска вон там, – она кивнула в угол.
– Понятно, – промямлила я.
Самое главное в нашем деле – выглядеть убедительно. Возьму доску, подожду, пока Триш уйдет… а дальше придумаю новый план.
Я шагнула к доске с таким видом, будто пользуюсь ей каждый день. Потянула за одну из металлических ножек. Доска не пошевелилась. Я потянула за другую ножку – с тем же успехом. Я тянула сильнее и сильнее, на лбу выступила испарина, но проклятая доска не желала раскрываться. И как быть?
– Там защелка, – сказала Триш, с удивлением наблюдавшая за мной. – Внизу.
– А! Ну конечно! – Я поблагодарила ее улыбкой, затем обхватила доску обеими руками, нажимая наобум, – и вдруг, безо всякого предупреждения, эта хреновина выкинула длинные ножки, выскользнула у меня из рук и самостоятельно встала на пол. Расстояние от доски до пола не превышало двух футов.
– Уф! – Я рассмеялась. – Сейчас отрегулирую.
Я подняла доску и попыталась выпрямить ножки.
Однако они не желали выпрямляться. Я крутила доску так и этак, гадая, что нужно сделать. На лбу снова выступил пот. Как же раскладывается эта хреновина?!
– Вообще-то, – проговорила я, – мне нравятся низкие доски. Оставлю, пожалуй, как есть.
– Да вы что! – Триш озадаченно рассмеялась. – Потяните рычажок. Он тугой… Давайте, я вам покажу.
Она взяла доску и двумя движениями отрегулировала высоту ножек
– Вероятно, вы привыкли к другой модели, – сказала она, защелкивая фиксатор. – У каждой свои особенности.
– Нуда! – откликнулась я, хватаясь за спасительную соломинку. – Мне гораздо чаще доводилось работать с… «Нимбус-2000».
Триш посмотрела на меня.
– Разве это не марка метлы Гарри Поттера?
Черт!
Я же знала, что где-то слышала это название.
– Да. – Мое лицо горело. – А также широко известная марка гладильных досок. Думаю, метлу назвали… э… в честь гладильной доски.
– Правда? – удивилась Триш. – Я этого не знала. – К моему ужасу, она прислонилась к стене и закурила. – Не обращайте на меня внимания. Продолжайте.
Продолжать?
– Утюг вон там, – прибавила она. – У вас за спиной.
– Понятно. Спасибо. – Я взяла утюг и, двигаясь медленно, как во сне, воткнула штепсель в розетку. Сердце бешено стучало. Я не могу! Нужно что-то придумать! Но что? В голове ни единой мысли.
– Думаю, он уже нагрелся, – заметила Триш.
– Конечно. – Я криво улыбнулась.
Выбора нет. Придется начинать. Я потянулась за одной из рубашек, сняла ее с сушилки и неуклюже разложила на доске. Как бы потянуть время? Я ведь понятия не имею, с чего начинать!
– Мистер Гейгер не любит перекрахмаленных воротничков, – подсказала Триш.