Богиня света
Шрифт:
Когда Аполлон упомянул о столь желанной вещице, глаза Памелы вспыхнули, и бог света понял, что победил.
– Ладно, договорились.
Но она не взяла пятерку. Вместо того она переворошила деньги в руке Аполлона и нашла двадцать долларов.
– Я сыграю вот на это, и только на это. Если я выиграю, ты получишь половину. Если проиграю – буду должна тебе десятку.
– Ладно, договорились, – повторил Аполлон ее слова. – Какую машину испытаем?
Памела окинула взглядом ряд звенящих, подмигивающих, светящихся игровых автоматов, слегка испуганная их гладким чужим видом. Был вечер
– Это же ты у нас счастливчик, – сказала она наконец. – Ты и выбирай.
Аполлон потер подбородок, делая вид, что тщательно изучает ряд мигающих ящиков.
– Мне нравится, как выглядит вот этот.
Он взял Памелу за руку и подтащил к автомату неподалеку от них. В этом ряду сидели всего двое игроков, и оба находились через несколько мест от выбранного богом света автомата.
– «Колесо Фортуны». Ты уверен, что предпочитаешь именно этот? Называется как шоу… Наверное, это дурной знак – то, что мне никогда не нравился этот конкурс. Я сама не слишком хорошо умею произносить слова по буквам. – Она передернула плечами. – Ладно, черт с ним…
– Ты нервничаешь. – Аполлон не понял ни слова из того, что она сказала, но зато отлично понимал и тон ее голоса, и язык ее тела.
– Да, – согласилась Памела, чувствуя себя ужасно глупо. – Ты прав. Нервничаю. Я же говорила тебе, что никогда раньше не играла.
– А ты не думай об игре. Думай о той сумочке в витрине.
Памела взбодрилась.
– Ну, купить сумочку мне действительно хочется… Она села на маленький мягкий табурет и повернулась к безвкусно, кричаще разрисованному автомату.
– Похоже, деньги надо сунуть сюда… – пробормотала она, засовывая двадцатку в узкую щель.
Купюра исчезла, а машина звякнула и загудела, выставив на дисплее цифру кредита: «Двадцать долларов».
Памела посмотрела на Фебуса.
– Готов?
– Готов.
Памела ухватилась за красный набалдашник серебристого рычага и потянула. Ее внимание полностью сосредоточилось на окошке с тремя секторами, и она совершенно не заметила, как Аполлон сделал рукой повелительный жест.
– Бар… – сказала Памела, когда первый барабан повернулся и замер в окошке автомата.
– Бар… – повторила она, когда остановился второй барабан, и в ее голосе послышалось волнение.
И наконец она во все горло закричала:
– БАР! – когда остановился и третий барабан.
Автомат взорвался огнями, загудел сиренами и начал выплевывать деньги из железной пасти, а Памела визжала от восторга и обнимала Аполлона; он прижимал ее к себе, радостно хохоча.
Иной раз по-настоящему приятно быть богом.
Глава девятнадцатая
Ручка сумочки, изображавшей рубиновый башмачок, представляла собой филигранную золотую цепочку, напомнившую Памеле своеобразные ожерелья двадцатых годов. Она накинула цепочку на плечо, и ее охватило отчаянное детское желание помчаться вприпрыжку, как Дороти по дороге из желтого кирпича. Она поверить не могла, что сумочка теперь принадлежит ей! Вернель просто на нет изойдет,
– Нет, ну надо же было такому случиться, чтобы джекпот оказался как раз восемь тысяч долларов! – воскликнула Памела, крутясь во все стороны и любуясь, как сумочка отражается в витринах магазинов, мимо которых они проходили.
– Я же говорил тебе, я чувствовал себя очень удачливым сегодня, – сказал Аполлон, восхищаясь бурной и непосредственной реакцией Памелы на выигрыш.
– Я сама никогда бы не решилась купить нечто столь невероятно дорогое. – Памела сжала руку Аполлона и понизила голос: – Даже если бы речь шла о паре самых прославленных дизайнерских туфель в самом начале модного сезона! Нет, только не четыре тысячи!
– Но тебе ведь нравится эта сумочка.
Аполлон улыбнулся, глядя на Памелу сверху вниз и всей душой радуясь, что смог доставить ей такое удовольствие. И как ни странно, ему совсем не хотелось рассказывать Памеле, что это он заставил игровой автомат выбросить ровно ту сумму, которая ей требовалась. Это теперь казалось совсем не важным. А важно было то, что Памела невероятно радовалась. От этого на сердце у Аполлона стало легко и свободно.
– Да, мне нравится эта сумочка. Я вообще обожаю сумочки. Я в них просто влюблена! – Памела расхохоталась. – И мне наплевать, что это звучит пошло. Я буду носить ее только по особым случаям. Когда я вернусь в свою студию, я ее выложу под стекло в окне перед входом, там, где написан девиз нашей фирмы: «Дизайнерская студия "Рубиновый башмачок"… Мы знаем: нет места лучше, чем дом».
Они снова шли через «Дворец Цезаря», и Аполлон с удовольствием слушал болтовню Памелы. Ему понравился девиз ее студии. А для него самого теперь не было дома без Памелы. Аполлон не сомневался в этом… он уже успел убедиться, что это именно так. Королевство Лас-Вегас было чужим, незнакомым местом, но когда он прошел через портал этим вечером и направился к «Забытому погребку» и Памеле, он чувствовал себя так, словно вернулся домой. Аполлон, бог света, один из изначальных двенадцати олимпийцев, влюбился в Памелу Грэй, очень современную смертную женщину.
– Эй! А что ты собираешься сделать со своими четырьмя тысячами?
Аполлон поднес руку Памелы к губам.
– Понятия не имею. Может, ты поможешь мне решить? Я точно помню, как ты говорила, что ни за что не отдала бы четыре тысячи долларов за дизайнерские туфельки… – Голос Аполлона затих, а взгляд бога света скользнул вниз по телу девушки, к ужасающим на вид острым каблукам ее босоножек. – А я замечаю, что мне все больше нравятся твои туфли на ходулях.
– Да, ты определенно знаешь, как подобраться к сердцу девушки, – усмехнулась Памела.
– Надеюсь, что так, и да помогут мне боги, – искренне ответил Аполлон.
Он повернул в узкий боковой коридор и, пройдя еще несколько футов, остановился перед простой белой дверью.
– Ну, не может быть, – сказала Памела, оглядываясь по сторонам. – Тут же нет вообще никакой вывески. И это далеко от других ресторанов.
Она подозрительно посмотрела на дверь, потом таким же взглядом одарила Фебуса.
– Мне кажется, ты где-то ошибся поворотом.
Он улыбнулся, как настоящий заговорщик.