Богиня тьмы
Шрифт:
— Все нормально, — заверила я, боясь признаться, как сильно обрадовалась признанию Далии. Это значило, что встреча с Каем была не сном и не видением. И хоть от осознания этого на плечи осел груз в виде тоски, тепло все же вспыхнуло внутри, согревая и утешая.
Одарив меня теплой улыбкой, сестра продолжила грызть гренки. Я придвинула к ней свою тарелку, а после залпом выпила теплое сладкое молоко. Исчерпать очередную попытку заговорить мне не дал тихий разговор двух мужчин, сидевших за мной у окна. Говорили они практически шепотом, но острый слух охотника не позволил мне пропустить ни единое слово
— Не знаю даже, что и делать, — сказал один из мужчин, и после послышался тяжелый вздох. — Она ж у меня такой бойкой была. Веселая, часто бегала в конюшню да верхом в поле уезжала. А сейчас что? Лежит целыми днями, ни тени улыбки — едва ли не мертвец. Захворала бедная, мать извела своей болезнью. Та молится, да без толку все это… Дите мое уже находится на тонкой грани между жизнью и смертью.
— А лекарь что говорит? — спросил второй.
— Да что этот лекарь знать может… Один на всю деревню. Не сталкивался он с таким. Приходил вчера снова, осмотрел мою девочку, а после ни слова не вымолвил о ее состоянии! Лишь головой покачал… Говорит, что нам может помочь только маг. Даже настоятельно порекомендовал одного.
— Ну, так чего ж вы медлите? Сходите к нему. Маги хоть и вздорны, но знания их чуть ли не безграничны.
— Глупец ты, Рин, — недовольно шикнул мужчина. — Маги не помогают таким как мы. Они все скрылись в своей небесной цитадели подальше от глаз простых людей. А этот, говорят, отшельник… Живет на юге столицы, в лесу. Он умен, знает толк в алхимии. Лекарь сказал, что его кличут целителем. Люди идут к нему за помощью, надеясь на чудо. Но за свои услуги он, правда, дорого берет. А где ж я такие деньги возьму?
— Ты случаем не о Лориэне говоришь? — уточнил второй человек.
Мы с Далией и Калебом недоуменно переглянулись. По их лицам было понятно — они тоже подслушивали разговор, и их, как и меня, заинтересовало упомянутое имя. Оно — оказавшись единственной зацепкой за последние дни — было чем-то сродни глотку свежего воздуха. Так и не озвучив свои мысли, мы продолжили слушать людей.
— Да, кажется, его именно так и зовут, — подтвердил первый мужчина. — Знаком с ним?
— Не имел чести познакомиться. Но кузина моя, когда из столицы погостить к нам приезжала, рассказывала о неком Лориэне — маге-целителе. Он сына ее на ноги поставил. А все говорили, что недолго ему осталось. Ты все же сходи к нему… Может, договоритесь о цене. Дочку тебе спасать надо, а как заработать — подумаешь потом.
— Да, прав ты…
Дальше мы не слушали. Помолчали некоторое время, собираясь с мыслями и укладывая в голове услышанное, а затем Калеб решился первым задать мучивший его вопрос:
— Думаете, это тот, кого мы ищем?
Ли пожала плечами:
— Но они говорили о мужчине. А мы разве не женщину ищем?
— Почему мы вообще решили, что Лори — это женщина? — спросила тихо, аккуратно постукивая ногтями по поверхности стола.
— Мама вроде не уточняла… — выдохнула в ответ Далия и задумчиво поджала губы.
После этого воцарилось какое-то неестественное, гнетущее молчание. Недельные поиски наконец-то привели нас к чему-то, а мы, оторопев от случайно подслушанного разговора, не знали, как теперь нам стоит поступить. Я полагала, что сегодня мы покинем деревню, но не думала
— Стоит проверить, — наконец сказала я. — Не будем игнорировать эту зацепку.
Быстро собравшись, мы отправились к южной границе столицы. Перед тем как уйти Калеб умело выудил из мужчин информацию о Лориэне, в частности то, где именно находится его дом. Путь предстоял недолгий. Деревня, которую мы покинули, находилась близко к столице Восточных королевств, и нам оставалось только пройти через маленький лесок, выйти к реке и перейти на другой берег по мосту. Если верить словам наших информаторов, дом мага должен стоять чуть дальше реки.
Далия старалась скрашивать наше пешее передвижение непринужденной беседой. Калеб охотно поддерживал разговор, а я предпочла молчать и вполуха слушать их, шагая впереди и порой бросая взгляд на игривого зверька. Румико убегал вперед, радостно виляя хвостом, подпрыгивал и нырял в тающий снег. Размер он так и не изменил после трансформации в лесу. Кажется, ему было привычно выглядеть именно таким — маленьким, с виду беззащитным зверьком.
Резвящийся Румико напомнил мне о тихой и спокойной Каларатри. С ней нам пришлось расстаться пару недель назад. Было бы эгоистично удерживать ее подле себя и не давать возможности находиться ближе к своему народу. Будучи королевой, Кали должна быть рядом с себе подобными. Не потому ли я так часто ассоциирую ее с Кайланом? Оба правителя оберегают своих подданных, но лишь Каларатри может прийти ко мне в любое время дня и ночи. Стоит только попросить — и она явится на мой зов. С Каем так не получалось… Он приходит сам, но не тогда, когда мне этого хочется.
Время в пути пролетело незаметно. Вскоре мы прошли через хлипкий узенький мост и, оказавшись на другом берегу, у входа в густую рощу, увидели слева одноэтажный деревянный домик. Он стоял на покатом пригорке, недалеко от края реки, весь окруженный зеленью вековых елей. Над крышей клубился дым, дорожка была расчищена от снега, а от самого дома веяло пахучими травами, запах которых медленно тонул в свежем лесном воздухе.
Мы остановились чуть поодаль от низенького крыльца, но не успели подняться и потревожить хозяина дома. Дверь резко распахнулась, выпуская низкорослого пузатого мужичка. Потирая раскрасневшуюся скулу и прихрамывая, он промчался мимо нас, будто ужаленный.
— И чтобы я тебя здесь больше не видел, чертова медуза! — неожиданно прогремел зычный голос. — Живи и радуйся, что я не отрубил твои наглые вороватые пальцы!
Из дома вышел высокий, крепкий темнокожий мужчина, облаченный в кожаные штаны, длинные сапоги и одну темную рубаху с закатанными рукавами. По сравнению с убежавшим незнакомцем он почти доставал макушкой до деревянного навеса над крыльцом. Взгляд ярких золотистых глаз несколько секунд был направлен туда, куда убежал человек, а после внезапно метнулся в нашу сторону. На мгновение показалось, что его глаза приобрели совершенно иной цвет — коричневато-зеленый, но мужчина не дал подольше рассмотреть себя. Отвернулся и, заходя в дом, бросил недовольным басистым голосом: