Богохульство
Шрифт:
Тибодо нервно засмеялась.
Хазелиус мгновение-другое помедлил и продолжил:
«Если ты в самом деле Бог, докажи это».
«Для доказательств у нас мало времени».
«Я загадала число от нуля до десяти. Угадай его».
«Ты загадала трансцендентное число е».
«Теперь я загадала число между нулем и единицей».
«Число Чейтина: омега».
«Если ты Бог, то… Скажи, зачем существует Вселенная?»
«Точного ответа я не знаю».
«Замечательно. Бог, и не
«Если бы я знал это, Вселенной было бы незачем существовать».
«Как это так?»
«Если бы в самом начале было известно, каков будет финал – если мы все были бы лишь составляющими некоего детерминистского ряда заданных условий, – то Вселенной не имело бы смысла возникать».
«Объяснись».
«Если ты там, где хочешь быть, тогда зачем куда-либо ехать? Если знаешь ответ, незачем задавать вопрос. Вот почему будущее есть и должно быть загадкой, даже для Бога. В противном случае существование Вселенной не имело бы смысла».
«Это метафизический спор, а не разговор по существу».
«Если говорить по существу, ни одна составляющая Вселенной не может совершать расчеты быстрее, чем сама Вселенная. Она „предсказывает будущее“ с той скоростью, какую способна развить».
«А что такое Вселенная? Кто мы? Что мы здесь делаем?»
«Вселенная – неостановимый масштабный компьютерный процесс, что продвигается к состоянию, о котором мне ничего не ведомо. Ее конечная цель – достичь этого состояния. Оно для меня загадка. Так и должно быть, ведь если бы я что-то о нем знал, тогда ничто не имело бы смысла».
«Что ты имеешь в виду под „компьютерным процессом“? По-твоему, мы все составные части компьютера?»
«Я имею в виду раздумья. Все, что есть во Вселенной, все, что происходит – падающий лист, волна у берега, мерцание звезды, – просто мои раздумья».
«А о чем ты раздумываешь?»
Хазелиус опустил листок.
– Все.
Эдельштайн пробормотал:
– Очень странно.
– Напоминает глупости «Нью-эйдж», рассчитанные на дешевый успех, – сказал Иннс. – «Все… просто мои раздумья»! Все это отдает инфантилизмом. А чего еще ожидать от малообразованного хакера-компьютерщика?
– Ты так думаешь? – спросил Эдельштайн.
– Разумеется.
– Но, позвольте отметить, программа прошла тест Тьюринга.
– Тест Тьюринга?
Эдельштайн взглянул на Иннса искоса:
– Наверняка ты о нем слышал.
– Прости, но я всего лишь психолог.
– Впервые об этом тесте написали именно в психологическом журнале «Майнд».
Лицо Иннса сделалось профессионально бесстрастным.
– Ты одержим идеей самоутверждения, Алан. Тебе стоит всерьез задуматься об этом.
– Тьюринг, – сказал Эдельштайн, –
Иннс нахмурился:
– Он явно страдал серьезным психическим расстройством.
– По-твоему, гомосексуализм – это психическое расстройство?
– Нет, конечно, нет, – быстро проговорил Иннс. – Я о том, как он ушел из жизни.
– Тьюринг спас Англию от нацистов – если бы не он, англичане проиграли бы войну. В знак благодарности соотечественники пустились над ним издеваться. В том положении, в котором он оказался… По-моему, его поступок вполне понятен. Что же касается того, каким образом он это сделал… Все случилось быстро, чисто и весьма символично.
Иннс покраснел.
– Может, вернемся к нашим проблемам, Алан? Думаю, они интересуют всех присутствующих гораздо больше, чем Тьюринг.
– Свой тест он создал, пытаясь найти ответ на вопрос, способна ли машина думать, – спокойно продолжал Эдельштайн. – Суть теста состояла вот в чем: экспериментатор вступает в письменный разговор с двумя скрытыми от него собеседниками – машиной и человеком. Если по прошествии продолжительного периода он не может определить, кто есть кто, значит, машина считается «разумной». С помощью теста Тьюринга традиционно и безошибочно определяют искусственный интеллект, интеллект компьютерных программ.
– Да, это все очень интересно, – сказал Иннс, – но какое это имеет отношение к нашим неприятностям?
– Искусственного интеллекта до сих пор не существует – им не обладают даже самые сверхсовременные компьютеры. По-моему, то, что хакерская программа прошла тест Тьюринга, – просто невероятно. К тому же с ней разговаривали не о чем-нибудь, а о Боге и смысле жизни. – Он кивнул на распечатку. – Одним словом, ничего инфантильного здесь нет. Совершенно ничего. – Скрестив руки на груди, он взглянул на коллег.
– Что еще раз подтверждает мои слова: надо произвести очередной запуск, – сказал Хазелиус. – Будем разговаривать с программой до тех пор, пока Рей не установит ее источник.
Все заерзали на стульях.
– Итак? – произнес Хазелиус. – Я сделал предложение. Мы его обсудили. Давайте проголосуем: стоит устраивать запуск и ловить «бомбу» или не стоит?
Ученые неуверенно закивали, послышались приглушенные одобрительные возгласы.
Форд сказал:
– Завтра тут народ соберется на демонстрацию протеста.