Бои без правил
Шрифт:
– Да, вас можно понять, пан Богушевич, – признал адвокат. – Как она спаслась?
– Как показывает экспертиза, маньяк всякий раз действует одинаково: делает укол в бок или нижнюю часть шеи, жертва сразу отключается, и он затаскивает ее к себе в машину. После куда-то едет, где ему никто не мешает, заканчивает свои дела, а затем отвозит тело на то место, где его и находят. Там обычно мало крови, а раны такие, что ее как раз должно быть много. Ну ладно, это уже детали, вы их можете узнать из открытых источников, благо не все у нас в полиции держат язык за зубами. Кстати, о том, что убийца свистит, знает как раз ограниченное число людей…
– Вы уже второй раз ненавязчиво меня предупреждаете, пан Богушевич. – Адвокат замялся, бросил взгляд
– Не лишнее, – сказал следователь и продолжил: – В тот раз все шло, как всегда. Маньяк выследил девушку, изобразил клиента, сговорился о цене, подвел к своей машине, по-джентльменски открыл заднюю дверь. И, якобы помогая сесть, пустил в дело шприц. Только, видимо, вошел во вкус, получая удовольствие от собственной неуловимости и безнаказанности, однако не рассчитал с дозой. Девушка очнулась раньше, чем он предполагал, – в машине, когда они ехали. Учитывая состояние жертв, маньяк не связывал им руки, а тут девица попалась бывалая, тертая… Как потом выразился наш пан начальник полиции, ей повезло с самой собой.
– То есть?
– Случалось бывать в передрягах если не похуже, то в не менее серьезных. В башке еще шумело, но смогла оценить ситуацию, извернуться и напасть на водителя сзади. Тот не ожидал, ударил по тормозам, машину занесло. Ну, она и выскочила, побежала, туфли слетели на ходу, только Бог с ними, с туфлями.
– Понятное дело. Догнать не пытался?
– Нет. Почему – не знаю. Видимо, решил, что бояться нечего. Тогда еще март был, вечера темные, сырые, он постарался не светить лицом. Номера машины и марки девчонка тоже не разглядела, не до того. Только свист.
– Кстати, что за свист?
– Когда жертва пришла в себя, в салоне машины не было никаких звуков, только свист. Мужчина, сидевший за рулем, насвистывал что-то себе под нос. Вернее, не что-то… Девушка узнала мелодию, хотя он явно фальшивил. – Богушевич грустно усмехнулся. – Полонез Огиньского трудно испортить и еще сложнее не узнать.
– Это точно, – легко согласился Тына. – Только ведь он мог свистеть просто так, от хорошего настроения, предвкушая, так сказать…
– Пан Веслав, вы же работали следователем, – напомнил Богушевич. – Согласитесь, вряд ли человеку приходит вдруг в голову вести себя так, как ему несвойственно. Проще говоря, если человек привык свистеть, вроде как сопровождая свою жизнь свистом, он делает это постоянно. Даже часто не замечает за собой такой привычки. Я как-то расколол одного типа только из-за его дурацкой манеры ковыряться в носу, когда он пытался успокоить нервы…
Тут адвокат тоже стал вспоминать подобные случаи из своей практики и, снова увлекшись, забыл о том, что в этом кабинете он еще и переводчик. Но как раз теперь Антону Хантеру переводчик уже не был нужен.
Он вспомнил, где слышал свист. Совсем недавно, еще и суток не прошло, – вчера вечером. Даже попробовал вспомнить лицо человека, как бы между прочим насвистывавшего полонез Огиньского. Только оно не всплывало в памяти – мужчина и впрямь был без особых примет, невзрачный, обычный, каких много вокруг.
Но не все стоят за стойкой бара отеля «Мария».
Совпадение?
Может быть, даже случайное.
Верить именно таким совпадениям научила Антона Хатера жизнь.
Ему хотелось тут же сорваться с места и мчаться на поиски бармена. Хантер плевать хотел, что тот, вероятнее всего, серийный убийца, которого полиция Варшавы ищет уже шесть недель. В конце концов, он сам не ангел, и любой человек имеет право на собственных тараканов в голове. Нет, его вело другое.
Из-за этого чертова бармена, из-за этого ненормального ненавистника шлюх, его, Антона Хантера, задержала полиция, несколько часов считала маньяком. И только потому, что сами полицейские, наученные горьким опытом, не спешили форсировать события, а он очень вовремя позвонил Родиону и тот прислал шустрого адвоката, польские легавые не копнули глубже.
Больной ублюдок за барной стойкой чуть не перечеркнул все его планы!
И за это должен быть наказан. Такого отношения к себе Хантер никогда еще не прощал, пусть это даже немного, максимум на сутки, задержит его в Варшаве.
Выйдя наконец на свежий апрельский воздух, Хантер через адвоката тут же связался с Родионом, коротко поблагодарил его, выяснил, что все расчеты с паном Тыной не его забота, заверил, что их договоренности в силе и он приступает к работе, которая будет сделана точно в срок и в лучшем виде. Предупредил, что убирается из Варшавы и вообще из Польши, дабы быть от греха подальше. Напомнил, что теперь они общаются без посредников, хотя связь возможна, – но только один раз и только в экстренном случае.
Все это время адвокат деликатно стоял на отдалении. Тот, кого он знал как пана Родиона, щедро платил, остальные его дела пана Тыну не касались, он даже не хотел о них знать – собирался прожить еще не один десяток лет, желательно в достатке и с молодой женой – как раз наклевывался подходящий вариант. Так что после того, как пан Сташевский закончил общаться и вернул телефон, адвокат вежливо раскланялся и они разошлись.
Едва машина пана Тыны скрылась за ближайшим углом, Антон Хантер начал действовать. Он уже успел все продумать, теперь надо было стремительно двигаться, чтобы все успеть и больше никому и ничему не позволить задержать себя в польской столице.
4
Как ни хотелось сначала идти в бар отеля «Мария», он рассудил, что бармен все равно ни о чем не догадывается. Он ведь не знает, что полиция ищет именно свистуна, и вряд ли куда-то денется со своего рабочего места. Наказать психопата – потребность текущая, есть и более глобальные проблемы.
Одна из них – замести варшавские следы, сменить документы и позаботиться об оружии. Как на сегодня, так и на перспективу. Хантер после случившегося в Москве не рискнул пересекать две границы с пистолетом, он также не допускал, что здесь, в Варшаве, ему понадобится ствол. С одной стороны, хорошо, что с ним ничего не было: полиция ведь обыскала его номер, рылась в его вещах, и это большая удача, что при нем по стечению обстоятельств ничего не оказалось. Но Хантер не был бы самим собой, если бы не знал, как в многомиллионном городе, тем более в Восточной Европе, где нравы, как он убедился, более либеральные, раздобыть пистолет.
Нужен Интернет.
На несколько часов. Случайный компьютер, первый попавшийся.
Хантер взял такси и вернулся в свой отель. Держась как ни в чем не бывало и не замечая любопытных взглядов, рассчитался за номер и забрал свои вещи. Спросил заодно на рецепции, где здесь ближайшее интернет-кафе, получил ответ, после чего позвонил в службу проката и сказал, где нужно забрать взятую машину. Так, с долгами покончено.
Всех вещей – одна сумка. Она не выглядела слишком громоздкой и не привлекала к Хантеру внимания. Найдя интернет-кафе, он получил свободный компьютер и прежде всего связался с человеком, с которым надеялся встретиться через несколько дней. Адрес, куда ушло сообщение, знали очень немногие, ответ обычно приходил не сразу, и в ожидании его Антон, посылая в поисковые системы запросы на английском и русском языках, таки отыскал контакты, дающие возможность купить оружие в Варшаве. Причем почти что легально. Заодно решил вопрос и с документами: по паспорту Антона Сташевского он еще позволит себе улететь из Варшавы в Париж – шенгенская виза предусмотрительно проставлена. Так проще всего: в его тамошней берлоге есть паспорта на выбор, ему понадобится хорватский. Пока он решал текущие проблемы, пришел ожидаемый ответ, и Хантер мысленно сделал зарубку: на месте он может быть уже через два-три дня, его ждут и ему рады. Значит, есть шанс сутки отлежаться в своей парижской норе.