Бои без правил
Шрифт:
– За сколько все это возьмете? – спросила она воинов. По их лицам она поняла, что те впечатались.
– Десять золотых тургенов! – выпалил чернокожий воин.
Дворф поднял щит и осмотрел его. Поцокал языком и вдруг стал говорить так, словно повторял чужие слова:
– Это бронза легирована мифрилом. Легкая и прочная. Кольчуги и мечи сделаны из того же материала. Каждая такая вещь стоит не менее пяти золотых.
Оба воина уставились на дворфа. Затем переглянулись.
– Хорошо, – согласился с ним чернокожий. – Каждую вещь возьмем по четыре золотых
Дворф не сдавался. Он взял торговлю в свои руки.
– Я сам приведу в порядок оружие и кольчуги, но тогда они будут стоить по семь полновесных золотых тургенов.
Оба воина вновь переглянулись, и чернокожий, скривившись, махнул рукой.
– Берем по пять. Договор?
Ганга посмотрела на дворфа, и тот, соглашаясь с ценой, предложенной начальником охраны каравана, кивнул. Ганга посмотрела на чернокожего воина, затем на узкоглазого, оба воина уже слезли с драконов и осматривали товар, и согласилась:
– Договор, гони монеты. – Затем, подумав, приказала дворфу: – Башмунус, ты казначей, прими монеты.
Дворф зарделся от гордости, поплевал на руки, потер ладони, прищурясь, посмотрел на чернокожего.
– С вас тридцать золотых тургенов, уважаемый, – произнес он.
Воин кивнул и отошел в сторону. Отвернулся и стал перекладывать монеты из седельной сумки дракона в кожаный мешок.
Неожиданно глаза дворфа заметались, он подошел к орчанке и, дернув ту за рукав, прошептал:
– Мешок вместе с имуществом не отдавайте, он дорого стоит.
Орчанка, не глядя на него, в ответ тоже прошептала:
– Откуда знаешь?
Дворф замялся, но потом ответил:
– Фея сказала. – И невозмутимо посмотрел на удивленную его ответом орчанку. Та справилась с удивлением и спросила:
– А это кто?
Дворф вновь покрутил глазами, возвел их к небу, решая, говорить или не говорить о своих галлюцинациях, но потом решил, раз голос, жужжащий ему в ухо, помог сторговаться и еще открыл тайну оружия, то к нему стоит прислушаться. А там галлюцинации или нет, он разберется.
– Тут водятся маленькие летающие… дворфы, – выдал он. – Я их голос слышу… они мне подсказывают.
Ганга как на больного посмотрела на дворфа. Потом тоже подумала, возведя очи к небу. Подумала, подумала и кивнула. Правда, Башмунус не понял к чему. То ли она признала его сумасшедшим и с этим смирилась, то ли поверила в летающих дворфов. То, что он стал богом для одной феи, он говорить не стал.
А фея уже вовсю освоилась на его плече, из волос бороды повыдергивала волосы и сплела себе накидку, в которой и красовалась. Она сидела у уха и, держась за него, с интересом наблюдала за людьми. Люди всегда интересовали маленький народ. Феи и феоны были очень любопытны, и, когда черный человек решил обмануть ее бога, она тут же возмутилась. Маленькая фея сама не знала, откуда к ней приходят знания. В ее маленькой головке больше одной мысли никогда не держалось, а тут она разразилась целой тирадой.
– Скоты! Как нечестно! – закричала она в ухо и стала дергать
Последним предметом эльфар достал из мешка круглый плод. Когда узкоглазый Лу Мин увидел его, чуть не потерял сознание.
Он пожелтел, как больной желтухой в последней стадии, и, дрожа губами, пробормотал: «Откуда у вас этот… плод?»
Ганга посмотрела на дворфа и тоже спросила:
– Башмунус, откуда ты взял этот плод?
– С дерева, что на том берегу, – небрежно ответил он. – Он вкусный, я ел.
– Наши дома простые смертные не видят, – тут же затараторила в ухо дворфу фея. – Ты первый, кто сумел его найти без ритуала подчинения нашего народа.
– Это очень ценный плод, – проговорил узкоглазый воин, пристально разглядывая дворфа. Тому его взгляд явно не понравился. – Настолько ценный, что за него вас могут убить… Спрячьте его и не показывайте или лучше продайте хозяину каравана, он даст отличную цену. И никому не говорите, что этот маленький человек может находить такие плоды. Иначе его тоже выкрадут и сделают рабом.
Ганга посмотрела на эльфара и готова была его прибить. Она не говорила ему доставать плод. Потом перевела оценивающий взгляд на Лу Мина. Тот ощутил близкую опасность и отошел на шаг.
– Я никому не скажу, госпожа, – проговорил он. – Я просто предупредил вас, если… вы не знали. Мне не нужны проблемы с вампирами.
Ганга как-то сразу поверила этому узкоглазому, и напряжение, охватившее ее после его слов, прошло. Она лишь в ответ кивнула и кивком головы заставила эльфара спрятать плод. Подумала и вытащила камни. Развернула тряпицу и показала Лу Мину.
– Они что-то стоят? – спросила она.
Лу Мин равнодушно на них поглядел.
– Только у колдунов, – ответил он. – Цену я не знаю, но они якобы повышают магическую силу колдуна. Для простого человека они бесполезны и в руках нагреваются, а потом рассыпаются. Их вроде надо глотать.
Ганга убрала камни.
Вернулся чернокожий и подал дворфу кожаный мешочек. Дворф придирчиво ощупал кожу, потом взвесил на руке мешочек. Развязал узел, вытащил желтый кругляш и внимательно его изучил. Остался доволен и закинул монету в мешок, даже не стал пересчитывать монеты.
– Все верно, – уважительно произнес он, – золото полновесное, без обмана.
Ганга не стала спрашивать, что он имел в виду, говоря про полновесное золото. Как рожденная в стойбище орков, она мало ценила желтый металл и презирала людей за тягу к нему. Она доверилась дворфу. Забрала мешок и сунула его за пазуху.
«Жить приходится среди люда», – подумала она.
– Пошли к хозяину каравана, – сама не замечая, как стала приказывать, распорядилась Ганга, и Лу Мин тут же повиновался.