Бои в застое
Шрифт:
Глядя, как Алексей мелкими глотками пьет коньяк, Миша решился и, как алкоголик с большим стажем (имидж!), выхлебал жидкость в несколько приемов. Коньяк – не водка, резкого послевкусия не бывает, тем не менее, выпив, Миша несколько секунд под общий смех дышал через рот, проветривая его. Брежнев, как и все, смеясь, затолкал ему в рот кусочек колбасы. Стало легче.
Затем они принялись, как ни в чем не бывало, пить чай.
– Кроме всего прочего, Миша, я тебе очень благодарен. Хоть однажды меня подлечили без мучений. Чазов будет ныть, но я тебя делаю
Алексей кивнул, явно делая себе пометку. Или просто старался сохранять деловое состояние.
– Надеюсь, не забудешь. Эк тебя, Леша, развезло от единственного стакана коньяка, – Брежнев явно развеселился, – вот я, лет десять назад, проводя заседание офицеров в ГСВГ, выхлебал стакан водки, так ее полтора часа речи толкал. И ничего. А нынешняя молодежь слабая.
Попросил лекаря:
Ты, Миша, потом после завтрака подойди поговорить со мной. Решим, где ты со мной можешь работать и чем еще можешь помочь. А сейчас, не съездить ли нам на охоту? Алексей, нет, отдыхай, Сережа, позвони охотникам. Понимаю, не готовились. Пусть, кто может, подойдет. Охоту проводить, не с Фордом беседовать. Или зверья уже в Завидово не стало?
Довольный улучшением здоровья, Брежнев зажегся охотой и робкие попытки охраны убедить отказаться от затеи генсека быстро провалились. Их шеф окончательно решил и все! И никакие ссылки на погоду, отсутствие зверья и неготовность егерей не срабатывали.
– Миша, поедешь с нами? – Брежнев повернулся к экстрасенсу, – лучше на охоте поговорим.
Тот слегка задремал от коньяка и согласно кивнул, едва ли сразу поняв, что ему предложили. А поняв, обрадовался. Охота была одним из самых занятий Брежнева и если тот приглашает, значит, этот человек ему нравится.
Генсек улыбнулся:
– Саша, возьми с собой бутылку водки и закуску – там хлеб, сало, помидоры, огурцы. Особых разносолов не надо, не обедать едем.
Его лицо – внезапно ожившее и помолодевшее – спряталась в веселой ухмылке. А жизнь, оказывается, идет!
Глава 17
Несмотря на неожиданность охоты, она удалась на все 100 %. Охотоведы после звонка с самого верху не стали отмахиваться, ссылаясь на субботу. Большая их часть уехала в лес – готовить сам действо, а двое присоединились к свите генсека. Старший из них закинул удочку:
– Леонид Ильич, в конце зимы жратвы у зверья мало, так мы прикармливаем свинюшек. Днем они на поляне в ельнике греются и кормятся комбикормом. Там у нас лежки есть, стреляй – не хочу.
– Поехали на поляну, – благодушно кивнул Брежнев, – будем стрелять кабанов. Кабанятина хорошее мясо.
Егерь облегченно вздохнул. Генсек был посетитель капризный, иной раз надо предложить кучу вариантов, пока он нехотя согласится. А тут с первого раза прошло.
А Брежнев уже обсуждал одежду Миши. Оказывается у него хорошая память и он помнил, что его врач был одет скромно и по-городскому. Зимой на природе, при пятнадцати градусах мороза и приличном ветре Миша не охотился бы, а постоянно мерз, пока не сделал бы дуба.
– Алексей, у вас не все пойдут на охоту, подбери для лекаря зимнее обмундирование и обувь, а то поморозится, самого придется лечить.
– Ага, – вроде бы трезво начал Алексей, – подберем, у нас есть ребята похожей комплекции.
Однако, когда он попытался реализовать свои намерения, то всех его усилий хватило лишь для того, чтобы приподняться и покачнуться. Только дружеская помощь товарища по службе в девятке, позволила ему подняться и уйти по порученному делу.
Брежнев по отечески посмотрел вслед ушедшему.
– Ничего. Раз ходит – сделает! Голым ты у меня не уедешь. Сережа, – озаботился он отъездом, – мы сегодня выедем или как? Не хотелось бы откладывать до завтра.
Сказано было мягко, даже с ленцой и Миша никакого внимания не обратил. Ну, беспокоится человек, и что ж такого. Однако сотрудник охраны генсека был многоопытным и осторожным. Что-то его в тоне шефа насторожило и он отнесся к его вопросу с большим вниманием.
– Леонид Ильич, – стремительно вскочив, отрапортовал он, – разрешите доложить!
Брежнев кивнул и улыбнулся, но при этом взгляд его был колючим. Опа, – сообразил Миша, – а босс-то по-настоящему сердится! Это надо запомнить, а то дяденька-то он добрый, но только большой начальник и привык, что все вокруг подпрыгивали от первого же слова. Вляпаешься ненароком.
– Леонид Ильич машины подготовлены. Только что мне сообщили, что егеря подготовили охоту. На месте находится пятипудовый секач и несколько подсвинков. Сейчас подготовят одежду врачу, нальют в те горячий сладкий чай и можно выезжать. Время отъезда – не больше пятнадцати минут.
– Молодец, Сережа, – удовлетворенно сказал Брежнев. По тону чувствовалось – успокоился, – раз время еще немного имеется, пойдем, Миша, посмотрим тебе ружье из моего запаса. Не из пальца же стрелять ты будешь.
Миша хотел отказаться, но взгляды присутствующих были так красноречивы и немного завистливы, что он передумал. Судя по всему, его сиятельный пациент оказал ему большое внимание, вроде как орден вручил. Это хорошо, не сам, конечно, орден, а внимание. Кажется, первоначальную задачу – укрепиться около генсека – он выполнил.
«Оружейная» комната оказалась небольшим помещением рядом с кабинетом хозяина. Оружия в нем тоже было немного. Четыре ружья, частью дорогие, инструктированные золотом и черным делом, частью обычные серийные. Одни импортные, другие отечественные, ижевского и тульского производства. Все явные подарочные. Хорошо быть большим чиновником, во всем экономия, даже в развлечениях.
Он думал, что Брежнев выделит ему ружье поскромнее и уже приценивался к отечественным стволам попроще. Но генсек оценивающе посмотрел на него и поинтересовался: