Боишься?

Машкова Наталья

После того, как они приземлились, мама ударила мужа по плечу со словами: "Ты всё-таки испортил мне ребёнка, Блайз!". Том ухмыльнулся тогда и ответил: "Зато наша девочка нигде не пропадёт, любимая! Блайзы знаешь, какие живучие?"

– Я действительно нигде не пропаду, папа!- прошептала Перси и ускорилась. Тем более, что она чувствовала...

Пришли... Колоссальное сооружение. Не просто разрушенное, а будто "вывернутое наизнанку". Словно что-то не просто взорвалось внутри, а вырвалось оттуда.

Даже Лес не

смог, или не захотел?.. затянуть своими лианами гигантское сооружение из материалов, которые до сих пор не поддавались коррозии и разрушению. Это, вероятно, и была хвалёная "защита", которая должна была хранить жизни разумных на планете.

– Что они делали здесь?- потрясённо думала Перси, вслед за Мел подходя к трещине в стене, через которую местные, вероятно, и забирались внутрь.

Нёрс остановилась. Напряжённо посмотрела на девочку. Нервно мотнула головой на пролом:

– Тебе туда.

Перси изо всех сил старалась сдерживать свой ужас, восторг и предвкушение. Расстраивать Мел не хотелось. Подумает, что она боится. Мало ли, увести назад попытается... Потому Ра максимально спокойно спросила:

– Насколько вниз?

По её прикидкам, это сооружение уходило очень глубоко. Вероятно, основные лаборатории располагались именно там, на нижних уровнях.

Мел свела брови:

– Не ошибёшься... И осторожнее! Внутри всё оплавлено. И эта дрянь иногда невероятно острая!

Поздно! Девочка уже провела рукой по оплавленному, как от удара молнии, покрытию, наткнулась там на крошечный, но невероятно острый "заусенец" и порезалась. Удивилась, конечно. Потащила палец в рот, останавливать кровь...

И поразилась ещё больше. Кровавый росчерк на материале стены просто впитался и пропал. Нёрс побелела. Перси нервно, но и восхищённо воскликнула:

– Смотри-ка, Мел! Мы уже и поздоровались с богом вашего мира!

Пожилая женщина рывком притянула девочку к себе. Стиснула в объятиях так, что Ра едва не задохнулась. Севшим голосом приказала:

– Выживи!.. Я вернусь за тобой, когда "он" позовёт меня...

Девочка потянулась вверх и поцеловала Мел в щёку. Мягко оттолкнула от себя:

– Обещаю. Уходи. И хорошенько лечи ногу.

Мел кивнула. Повернулась и похромала прочь... Перси дождалась, когда нёрс скроется за ближайшим "холмом" и повернулась к пролому в стене.

Глава 18.

Тренировки пригодились. Более чем. Остаться без руки или ноги, срезанных невероятно острыми "гребнями" материала, застывшего так, как горел и плавился, Перси совсем не улыбалось. Поэтому она железной рукой сдерживала всё сразу: и страх, и предвкушение, и, держа рюкзак перед собой, очень медленно спускалась в провал.

Было светло. Строение "вывернуло" взрывом наружу и теперь оно напоминало уродливый, кривоватый венчик цветка. Крыши не было. Поэтому светло.

И тепло... Несмотря на отсутствие крыши и развороченные стены было очень тепло. Неужели какая-то реакция идёт здесь до сих пор?..

Растительность внутри бушевала. Была удивительно, изысканно прекрасной. Перси, дочь учёного-биолога, была уверена, что никогда не видела подобных растений. Они были разными: цветущими и нет, пестролистными и с однотонными листьями... Были и лианы. Много...

Они чем-то необъяснимым напомнили Перси те, мамины "цветочки". Настолько, что она по старой, детской своей привычке, протянула руку к лиане и "поздоровалась". Ужаснулась. Что она творит в незнакомой среде? Останется сейчас без руки, и только сама будет виновата!

И тут же негромко рассмеялась! Не в её ситуации волноваться о руке или ещё о чём-то. Снова погладила лиану. Шутливо спросила её:

– Ты же попросишь своего бога отрастить мне хотя бы клешню, если слопаешь руку?

Растение, понятное дело, молчало. Но что-то такое чувствовала Перси в воздухе... Странное... Ещё бы! В таком-то месте! Девочка напоследок "почесала лиану за ушком", там, где лист переходит в черешок, и пошла дальше. Вернее стала спускаться ниже в воронку.

В ложе воронки располагалось озеро. С такой пронзительно-голубой водой, что и представить себе нельзя... Вот сейчас мороз ужаса продрал по спине девочки. Ясно же, что естественного происхождения у этой синевы быть не могло...

Перси сообразила, что не дышит уже некоторое время, когда голова закружилась. И заставила себя... Медленно, с усилием, выдохнула. Задышала. Что же делать?.. Она облучилась уже, судя по всему, так, что мутация в этой вот невероятно прекрасной и страшной "радиоактивной дыре", единственный шанс выжить теперь.

Положила рюкзак на "берегу", подальше от "воды". Уселась на него и задумалась. Мел говорила, что тянуть нельзя. Опасно. Что нужно, как можно быстрее, раздеться и идти туда, в озеро.... Она медлила. Размышляла и оглядывалась. Вспоминала. Всё, что знала об этом месте, дополнялось и корректировалось тем, что она увидела сама. И, вдобавок, над всеми этими выкладками, звучал голос папы: "Когда не остаётся времени, доверяй себе".

Она доверилась. Что ей оставалось?.. Мало того, всё её существо покалывало иголочками. Предвкушения.

– И это не радиация,- иронично посмеивалась над собой девочка,- а те самые инстинкты, о которых говорил папа. И бабушка с дедушкой...

Мамины родители с ужасом обсуждали иногда весёлое, бесшабашное "безумие", что было присуще семье мужа Оливии. Ради справедливости скажем, что гибельные пристрастия дочери они не одобряли тоже. Всё что могли эти хорошие, "нормальные" в высшей степени люди, это не осуждать и относиться с пониманием к образу жизни, что так отличался от того, что считали правильным они.